XIV. Труд как фактор полового воспитания

XIV. Труд как фактор полового воспитания

Распространяться здесь об общефизиологической пользе детского труда, конечно, нет никакой нужды, так как советские педолого-педагогические работники усвоили уже на 100 % эту истину, являющуюся базой всей нашей воспитательной системы. Развитие инициативы, конкретных умений, способности к сопротивлению, новое комбинаторное творчество, рост координирующих процессов, улучшение способности общего и специального сосредоточения, — все эти результаты правильного трудового воспитания, конечно, общеизвестны. Однако переходный возраст с его противоречивой эмоциональностью требует особых, специальных подходов в области трудового воспитания, так как может случиться, что именно неправильные трудовые воздействия именно в этом возрасте окажутся богатейшими источниками для роста и развития гиперсексуальных переключений.

Лучшей иллюстрацией этой грустной возможности является сообщение одного из педагогов на всероссийской экскурсии-конференции СПОН (1926 г., Москва) о попытках его «бороться с половыми переключениями методом трудовых переключении»: чтобы извлечь всю детскую лишнюю энергию и оторвать ее от излишних половых тяготений, детей перегружали всяческой физической работой: полевой, домашней, в мастерских, длительной ходьбой и т. д., надеясь, что «сильная физическая усталость будет лучшим препятствием для полового возбуждения». Понятно, такое нелепое, чрезмерное увлечение принципом «труда» чревато огромными опасностями именно с точки зрения полового воспитания: 1) сильная физическая усталость развязывает тормозные («волевые») процессы и делает человека бессильным в борьбе с какими бы ни было нежелательными тяготениями; 2) именно при сильной физической усталости человек особенно падок на искусственные, острые возбудители, дающие возможность хотя бы на время выйти из угнетенного состояния; 3) непрерывный, утомляющий, бессистемный труд опустошает эмоциональное к себе отношение, убивает интерес к себе, подавляет самим своим содержанием, отрывается от детской эмоциональности и, лишенная связи с трудом, праздная детская эмоциональность легко прикрепляется к другим областям, в переходном возрасте — к половой области.

Как видим, именно «труд» может оказаться подлейшим предателем в деле полового воспитания, если неумело им пользоваться. Для здорового полового воспитания переходный возраст требует особых трудовых подходов.

Труд как метод обычной, спокойной тренировки недостаточен для горячей и динамичной эмоциональности переходного возраста. Необходимо пропитать его теми же элементами эмоциональности, сделать труд активно-интересным, доминантным, лишь тогда будет он в состоянии сосредоточить на себе значительные запасы детской энергии и окажется организатором здоровых переключений. Труд, входящий как органическая часть в жизненные планы и в жизненную деятельность ребят, — вытекающий из их интересов, связанный с работой их воображения; только такой труд будет врагом половых переключений.

Важно учесть, что умело маневрируя с подростком, вовсе не приходится плестись в хвосте его желаний, а наоборот, всегда возможно организовать их в нужных воспитательных целях. Подросток с неподражаемой настойчивостью будет проделывать самые тяжелые, самые, казалось бы, скучные вещи, если трудовой процесс будет освещен для него общей идеей, конечной яркой общей целью этого процесса. Зажечь синтезирующий, обобщающий маяк в подростнической голове значит творить с подростком буквально педагогические чудеса в трудовом и других отношениях. Правильная эмоциональная общая установка в трудовом воспитании — один из крупнейших факторов противополовых переключений.

Для использования труда в качестве эмоционального фактора необходимо связать его в переходном возрасте со сложными, сильными и широкими движениями, которые подросток больше любит и к которым объективно он больше приспособлен, чем к узко-специализированным и мелким процессам. К последним подводить его всегда следует через первоначально широкий охват всего трудового задания, заинтересовав всем сочетанием процессов в целом, и лишь после этой «раскачки» можно его перевести на тонко-специализированную работу. Переходный возраст — в педологии первый возраст, в котором «процессуальность» сама по себе резко отходит на второй план, на первый же энергично прорывается целенаправленность работы, ожидание ее конечного продукта, связь этого продукта с сложной серией других целеустремлений возраста. Подросток с тоской, с натугой будет мастерить простой легкий табурет для скучной школьной комнаты и с наслаждением, с чрезвычайной гибкостью примется за сооружение сложного лесного шалаша, необходимого ему для лагерного кочевья.

Огромное значение для трудовой эмоциональности возраста имеет широкий простор, развернутость той обстановки, где работают подростки. Там, где работают многие, там, где пространство открытое, а не замкнутое, где можно «размахнуться» и зрением и движением, труд подростка протекает радостнее и продуктивнее, чем в изолированном, узком помещении, в одиночестве. Чем уже рамки пространства, охваченного трудовым процессом, тем больше предварительной общеэмоциональной подготовки требуется для водворения подростка в такую обстановку. Обратно, чем шире и богаче зрительными и другими раздражителями это пространство, тем легче приспособляется он к последнему, при минимальной начальной «раскачке».

Памятуя, что обычные трудовые процессы не имеют в себе для подростка яркого эмоционального стержня, так как мускульная активность его тесно связана с первичными эмоциональными ее стимулами (см. гл. IX), необходимо по возможности чаще менять характер основных трудовых движений, переводя подростка из одной области процесса в другую. Надо, чтобы подросток прошел сначала все стадии той работы, над отдельными частями которой он стоит, и потом снова возвращался к тем же стадиям, углубляя свое знакомство с ними уже не как с отдельными кусками, а как с частями органического целого. В то время, как другие возрасты требуют сравнительно долгого «засиживания» на одном и том же частном процессе, вплоть до точного усвоения его (процессуальность — от частного к общему), — подросток, однако, не должен долго застревать на отдельных частностях, которые именно он гораздо лучше усвоит, если «прорвется» сначала через все этапы работы в целом: вскоре он, конечно, снова вернется к частностям, но с оживленным интересом, охватив их систему, и это даст ему возможность глубже внедриться тогда в каждую специальную частность.

Элемент освежения, обновления обстановки, инструментария, мускульных манипуляций, смены очередности процессов, а также дополнительная планировка работы, новые работы и т. д. — в трудовом процессе подростка совершенно обязательны. Здесь неисчерпаемый материал для непрерывного поддержания трудового эмоционального тонуса, который в конечном итоге дает такую закалку, такую общую устойчивость, что для гиперсексуальности здесь не будет работы. Особенно важно, чтобы подросток воочию видел непосредственный результат своих трудовых усилий не только в виде определенного предмета, — мало того, он должен видеть тесную динамическую связь сделанного им с целой системой жизненно важных обстоятельств, среди которых он создал своим трудом перемену, внеся туда новое, ценное, способствуя росту чего-либо и т. д.

Все высказанное выше является результатом наблюдений наших над подростками-учениками школ ФЗУ (по кафедре изучения подростка при Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской), однако выводы касаются, конечно, свойств переходного возраста вообще, так как именно эти свойства и были центром наших наблюдений в школах ФЗУ. Дополнительный наш материал из московских и украинских трудкоммун, а отчасти также и школ второй ступени (где, к сожалению, с трудом обстоит не блестяще) подтверждает общевозрастную правильность наших заключений, тем более, что они прочно подкрепляются также сведениями педагогов, выступавших по нашим докладам на конференциях ФЗУ и СПОНа (Москва, Ленинград). Характерно, что приучившись на общей, широкой эмоциональной основе к длительному и специальному трудовому напряжению, подросток в конце концов привыкает и к труду, как процессу, к процессуальному наслаждению трудом, создавая у себя, как видим, длительной эмоциональной «раскачкой» настоящий глубокий трудовой рефлекс, в котором синтезировано наслаждение и усилие. Это постепенно превратит подростка из «легкодела» в действительного социалистического строителя, в действительного носителя здоровой сексуальности.

У труда, правильно эмоционально питаемого, особое, совершенно исключительное значение для борьбы с гиперсексуальностью. Труд дает жизненные навыки, приучает к систематическому усилию, развивает тормозные («волевые») аппараты, воспитывает точность, ответственность, плановость, специализирует работу органов чувств, укрепляет реалистический подход к явлениям жизни, четко, методически распределяет все психофизиологические силы, — одним словом, является основным препятствием для беспорядочных разнузданных переключений энергии, для праздной фантастики, для паразитизма во всех его видах.

Труд подростка, эмоционально подкрепленный, привлекает к себе лучшие элементы возрастной эмоциональности и, в то же время, является для этой эмоциональности наилучшим организатором.