XVIII. О методике специальных переключений

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

XVIII. О методике специальных переключений

Весь изложенный выше материал, начиная от I и до XVII главы включительно, сводится к попыткам обосновать проблему полового воспитания как проблему правильной организации переключения детской энергетики. Таким образом, вся проблема полового воспитания — это проблема переключений. Казалось бы, незачем в таком случае выделять особую главу о специальных переключениях. Однако, нужда в подобной главе имеется, имеется потому, что в детском половом развитии нередко наблюдаются случаи, когда специальный, индивидуальный путь и материал для совершенно ясной, четкой переключающей работы имеется налицо и когда не использовать такие указания было бы нелепо. Этих именно случаев и касается данная глава.

Чрезвычайно часто тот или иной специальный вид детской гиперсексуальности выражает богатейшую детскую энергетику, но лишь уродливо использованную. Бедный в творческом, эмоционально-энергетическом отношении ребенок не создаст действительной гиперсексуальности, так как у него вообще нет того богатого запаса энергии, из которого в основе черпается всякое «гипер», всякая чрезмерность. Если существует чрезмерность в той или иной эмоциональной области, — значит, налицо богатый энергетический фонд, от направления которого и зависит, сделать ли эту чрезмерность больной или творческой. Больное направление, куда устремляется этот богатый запас энергии, часто указывает на тот специальный путь, куда следовало бы ее на самом деле направить, оно является как бы оборотной стороной здорового направления и в этом «обратном указании», в конкретном материале больного переключения лежит тогда вполне точное, ясное указание, куда именно, куда специально следует «переключить» энергетические запасы детского тела. Так, подростнический садизм (см. гл. VI) — это не только гиперсексуальность, не только особый тип полового уродства, но вместе с тем, «оборотной своей стороной» он оказывается типом нелепо направленной повышенной способности к активности, к волевому нажиму, к борьбе, к атаке. В условиях хорошего использования, хорошего переключения эта повышенная способность дала бы ценнейшие волевые, боевые, вожаческие свойства, в уродующих тисках она влилась в садизм, т. е. в половое истязательство, тиранию, террор.

Путь обратного переключения ясен: отвлечь всеми способами детские силы от сексуального пути, раскрыть подростку все возможности для здорового вожачества, для сильной организаторской работы, для действий, требующих волевого нажима, напора, и сексуальность лишается тогда питания, не ей принадлежащего, украденного ею лишь потому, что оно лежало без ценного применения.

В любой форме гиперсексуальности мы имеем часто все ту же оборотную сторону, конкретно указывающую, куда именно специально следует переключить активность.

Эксгибионизм, половая самодемонстрация — это нередко украденная и замаскированная тяга к самодемонстрации вообще, к выдвиганию себя на социальный показ, тяга, влившаяся в сексуальность (половой самопоказ) лишь потому, что иного, более здорового пути, ей среда не предоставила. Нередкое совпадение даровитого актера, оратора и пр. с эксгибионизмом, оголтелым порнографизмом и пр. в давнем детстве — далеко не случайно: это две формы одного и того же повышенного демонстративного тяготения; в детстве оно уродливо сексуализировалось, позже освободилось и развернулось творчески. Не потому человек стал вожаком, организатором, актером и т. д., что в детстве он был садистом, эксгибионистом и т. д., но и вожаком и садистом, и актером, и эксгибионистом он сделался потому, что внутри этих противоположных форм заключена одна и та же действенная сердцевина (волевой момент, социальный момент и т. д.), обусловленная врожденными или воспитательными стимулами. Освободить эту конкретную сердцевину от «полового плена», от незаконного содружества с сексуальностью, направить ее на социально-творческие пути и является задачей специальной методики переключений. По самой форме полового уродства конкретно определить скрытую под ним здоровую основу — таково основное содержание этой методики.

Повышенная половая любознательность, усиленное половое вопрошательство таким же образом часто вскрывают обостренные общеисследовательские способности и тяготения, принявшие лишь паразитный, узко-половой уклон. Усиленный, усложненный онанизм, глубоко проникающий во все установки подростка, часто указывает на повышенное чувство «я», загнанное внутрь и расходуемое на ощущения изнутри этого «я», взамен впечатлений извне. Обостренная половая романтика, чрезмерная влюбчивость нередко скрывает под собой усиленную и здоровую тягу к социальности, к общению с людьми, детьми, к дружбе, совместности, которая при неполучении таких компенсаций поневоле превращается в сексуальную социальность, в чрезмерно-ранние «влюбления». Усиленный этически-философский самоанализ, копанье в своих «грехах» и пр. у некоторых ребят-онанистов вовсе не является результатом онанизма, как думают многие, а выражает собой лишь уродливо направленную, повышенную общую способность к этически-аналитической работе: нельзя же думать, что у Руссо и Толстого (см. их «Исповеди») эта способность явилась результатом их онанизма. Понятно, в таком болезненном состоянии она лишь получила больное направление, освободившись, однако, в дальнейшем от полового плена, что явствует из дальнейшей биографии этих великих людей.

Очевидно, при вдумчивом анализе, в самой форме полового отклонения мы часто найдем и прямой методический ответ, куда надо направить основную работу по переключению. Конечно, нельзя к этим ответам относиться механически, поверхностно, нельзя упрощать смысл этих ответов: «садист — значит, вождь», «порнограф — оратор» и т. д. Такой подход недопустим. Форма полового отклонения может дать лишь направление для поисков, но вовсе не обязывающий на все 100 % ответ. Кроме того, даже вскрыв здоровую сердцевину под половой маскировкой, мы далеко еще не имеем исчерпывающего ответа о дальнейшей методике переключающей работы, так как одной установки на «вожачество», «организаторство», «социальный самопоказ» и т. д. совершенно недостаточно для построения всей системы воспитательных воздействий в целом: надо найти для этих качеств конкретное, действенное основание и окружение, надо дать им здоровое направление во избежание новых отклонений (в властолюбие, тщеславие и пр.). Одним словом, надо проделать еще чрезвычайно сложную работу по общему и специальному переключению энергетики таких детей. Действительно, эта работа значительно облегчается тем, что под уродливой половой маской найдена основная здоровая установка, эта установка указывает общий путь для борьбы с извращениями, и в этой «находке» — главная ценность методики специальных переключений.

При проведении специальной методики переключений (как при всей работе по переключению) нам приходится учитывать три момента: 1) возбуждение здоровых мозговых участков, здоровых творческих тяготений и установок: активизация творческих доминант-, 2) привлечение к этим участкам и установкам максимального количества лучших сил организма: перемещение энергетических запасов в сторону творческих доминант, 3) отвлечение энергии, отвлечение возбуждения от тех участков, от тех установок, которые надо обезвредить, лишив их питания: ликвидация болезненных доминант. В органическом синтезе этих трех моментов и заключается весь процесс переключающей работы.

Конкретная методика переключающего процесса заключается в следующем:

A. Участки творческой доминанты должны сделаться центром всех наших воспитательных влияний, притягательным пунктом для наиболее сильных и ценных возбуждений, направляемых нами из окружающей среды.

Б. Организм при этом должен быть поставлен в такие условия, которые обеспечивали бы полное и беспрепятственное «переливание» энергии в нужные каналы.

B. Обезвреживаемые доминанты (участки) не должны получать никаких активирующих возбуждений; мало того, они должны подвергаться расслаивающему, разлагающему, тормозящему влиянию со стороны специально подобранных отрицательных возбудителей, которые и довершают начатую на положительном участке работу по отвлечению от них (от вредных доминант) энергии.

При этой сложной переработке детских установок всегда обязательно должны соблюдаться два «золотые» правила методики переключений:

А. Никогда не следует отрывать сразу всю активность, все возбуждение из переключаемого, обезвреживаемого участка; надо провести этот процесс постепенно, иначе создается тяжелая нервно-психическая дезорганизация, обусловленная тем, что быстро оторвавшиеся «энергетические пласты» не сразу найдут для себя прочное и правильное применение, почему и произойдет сложное брожение этой «свободно передвигающейся» (frei flottierende)[208] энергии и, в связи с этим, общий рост болезненного возбуждения.

Б. Всю работу по проведению специального переключения следует развертывать без потери ребенком того положительного субъективного тонуса, той радостности, которая, как-никак, все же доставляется ему его болезненными доминантами; надо лишь заменять конкретную основу этой «радостности», отнюдь не создавая у ребенка угнетенного состояния.

Дети, имевшие установки на онанизм и прочие виды половых переключений, очевидно, получали от этих установок некую субъективную компенсацию, некоторое активное удовлетворение, и если наша методика будет строиться на лишении ребенка его радости, она заранее осуждена на безрезультатность, так как создавать при угнетенном состоянии активные и прочные новые установки, новые системы условных рефлексов нет возможности. Субъективный положительный фон должен быть сохранен, заменять надо лишь конкретную основу этого положительного эмоционального фона. Отучать от «радостей» онанизма, садизма и пр. никогда нельзя запугиванием, террором, запретами — надо сначала найти радующих заместителей для этих установок и настойчивыми усилиями, сохраняя положительную детскую эмоцию, вдвинуть этих заместителей взамен вытесняемых установок.

Предостережения, запретные разъяснения уместны лишь тогда, если нужные «заместители» уже найдены и если для этих заместителей обеспечены плодотворные влияния. Онанист, которому взамен его аутоэротических радостей ничего не дадут и ограничатся лишь угрозами о вреде онанизма, либо будет бессилен противостоять тяге к онанизму, либо, даже одержав с трудом победу над собою, превратится в тяжелого психоневрастеника, так как не нашлось творческого выхода для его оторвавшейся от онанизма активности и последняя, «свободно передвигаясь, блуждая», создает болезненное, долго не изживаемое напряжение внутри разных областей тела. Лишь очень немногие, необычайно творчески гибкие индивидуальности могут серьезно перестраиваться под влиянием запретов, сами находя для себя потом активно переключающие лазейки, подавляющее же большинство детей оказываются при таком подходе в длительном, тяжелом ущемлении.

Собственно говоря, все только что высказанное о путях и правилах переключающей работы относится не только к узкой методике специальных переключений (когда определенное вредное качество мы перестраиваем в полезное), но и ко всей педагогической деятельности в целом, которая, как мы видели во всех главах выше, в основе своей и является систематической работой по правильной организации энергетических переключений. Однако мы вполне намеренно выдвинули эти соображения в отдельной главе, так как особенно актуально они заостряются и особенно плодотворно применяются в тех случаях, когда налицо имеется вполне отчетливая, ясная и узкая, специальная задача по перемещению участков возбуждения от определенного болезненного участка к тоже определенному, но здоровому, творческому участку. Повторяем — полностью в силе оказываются эти правила и для всей педагогической работы в целом, во все ее этапы.

Для наглядности приведем типическую, рядовую иллюстрацию по проведению методики специального переключения. Мальчик П., 15 лет, очень возбужденный, рассеянный, любит шум, драки, где играет всегда роль зачинщика. Мстительный, злобный, не сдержан, неуживчив в детской среде. Особенно рад, если при нем больно или обидно «попадает» другим ребятам, чаще всего включается в такую «бузу», где может острее «насолить», обозлить и т. д. В драках выбирает обычно такие обстоятельства, где на его долю выпадает наибольшая инициатива в нападении, в нанесении самого «сокрушительного» удара противнику, причем так «вгрызается» в «врага», что не оторвешь. Пользуется всяким случаем больно ткнуть в затылок, ущипнуть, кольнуть булавкой и особенно часто делает это в отношении к девочкам, хотя «не брезгует» и мальчиками.

Как в таком случае должна пойти переключательская работа? Во-первых, надо было выяснить действительную подоплеку и действительный смысл этого уродливого уклона. Оказывается, после наиболее сложной, злобной «бучи» у мальчика ночью находили семенные пятна на белье: так как онанистом он не был, очевидно, извержение семени происходило либо во сне, в поллюциях, либо во время самих истязаний, т. е. истязательская работа была определенно полового характера (отсутствие семенных пятен и вообще половых разрядов — еще не гарантия «внесексуальности» такого поведения). Далее выяснилось, что мальчик обозлен был длительно неумелой родительской тактикой, несправедливо противопоставляющей его, нелюбимчика, двум другим детям — любимчикам. Младшие классы школы он пережил замкнуто, не понятый педагогами, и мрачная его мимика вызывала часто у неумных, нечутких воспитателей злобную реакцию с их стороны, после которой замкнутость мальчика, конечно, увеличивалась и превращалась постепенно в озлобление. Эта «дикость» мальчика и «антипатия» к нему со стороны педагогов приводила к насмешкам детей над П., к травле, частым обидам, в ответ на что он злобно, но бессильно «огрызался», сжимал кулаки, багровел и на долгий срок после этого старался не показываться на глаза.

К 13–14 годам, по мере физического укрепления, замкнутость постепенно стала превращаться в агрессивность, которая в свою очередь начала окрашиваться в половые тона. Два «романа» мальчика, когда его внимание было более сильно затронуто девочками (в 13 ? и 15-летнем возрасте), заключались в том, что «предмет» его «любви» даже и не догадывалась о чувствах, ей адресуемых, и лишь делалась мишенью особо злобных, злостных насмешек и издевательств с его стороны, причем к этим издевательствам им всячески энергично привлекались другие ребята, организатором которых в истязательских проделках он незаметно сделался в течение этого периода.

Переключающая работа началась с попыток направления его агрессивности на полезные деловые пути, с нащупывания таких путей, где эта агрессивность потеряла бы свое больное содержание. Оказалось, что элементами этой агрессивности была не только злобность, но и долго сдерживаемая активность, долго тормозимая тяга к общественным связям, причем все это превращалось в агрессивность потому, что «гордость», «привычка», «преследование среды» не давали возможности выявить открыто здоровые тяготения. Мальчика П. связали с тремя другими детьми, очень чуткими и разумными, предварительно разъяснив им сущность задания, и всем им совместно поручили ответственную работу по руководству постройкой экскурсионного лагеря в 15-ти верстах от города. Первая часть работы развертывалась в этом, узком детском кругу, причем тройка вполне намеренно уступала вожаческие позиции П. и подчинялась ему даже и тогда, когда он бывал озлоблен. Так как работа была действительно ответственной и все дети трудкоммуны ждали ее окончания для реализации своих экскурсионных планов, по мере приближения назначенного срока озлобленность П. адресовалась все меньше «тройке» и все больше материалам работы, препятствиям по пути и т. д., разражаясь иногда приступами острого бешенства (разбрасывание веревок, полотнищ палатки, ломка мебели и т. д.). Однако в дальнейшем эта ярость (педагог приезжал из города для контроля) превратилась из «ярости против работы» в ярость работы, и за последние 4 дня до срока П. самолично проделал буквально чудеса, закончив столько, сколько не успел в первые 10 дней, несмотря на неблагоприятную погоду. «Тройка», из позиции намеренной уступчивости, незаметно для себя, к своему изумлению, оказалась в положении разумно, настойчиво руководимых работников, и рост их уважения к П. (взамен недавней снисходительности) был буквально молниеносным по своей быстроте и неожиданности. При въезде коммуны в лагерь П. попытался устроить свой обычный «злобно-бузотерский» бенефис, но из этого ничего не вышло, так как, во-первых, у него не оказалось былого «порока» (это за 15-ть-то дней), во-вторых, оруженосцы его — верная ему тройка, сразу перешли на его сторону, и буря быстро «разрядилась», так как не было сильных организаторов для противодействия П. На торжественном собрании, посвященном открытию лагеря, заслуги П. были признаны всеми и, хотя П. пытался кулаками и ногами протиснуться через строй детей, чтобы удрать в лес, он был «тройкой» выведен к эстраде и публично ею расцелован. Этот вечер был переломным в отношения всех детей трудкоммуны к П., и все его последующие попытки вызвать «бузу» кончались неудачей, так как большинство ребят не удалось спровоцировать: они шли не против П., а вместе с П. За пять недель П. стал неузнаваемым. Не истязатель, а твердый, разумный вожак. Поллюции прекратились.

Приведенный нами случай переключающей работы — рядовой, обычный, так как педагоги подмосковной трудкоммуны им. ОГПУ, Полтавской, Саратовской трудкоммун и других энергично подтверждают эти случаи своими опытными иллюстрациями (в дискуссиях и информациях на московских и всесоюзных конференциях СПОН).

В нашем случае как типическом удовлетворительно соблюдены все методические предпосылки, обрисованные нами выше: 1) всеми способами была активирована здоровая социально-действенная, организаторская, волевая основа личности П. (так как его садизм был результатом воспитанного извращения именно этой основы); 2) для П. были созданы условия, при которых поневоле все его возбуждения должны были канализироваться исключительно в сторону этой здоровой основы (жесткое, срочное, ответственное обязательство, изоляция от детской массы, разумное, выправляющее кривизну П., поведение тройки, контрольные наезды педагога и т. д.); 3) была исключена возможность активного раздражения больных установок: тройка объединилась с П., что лишило его озлобляющего одиночества; растущее доверие массы детей к П. помешало ему провоцировать их на драки с собою. Соблюдены были также и два «золотые правила» методики переключений: 1) тактика перестройки П. проводилась постепенно не путем отказа от агрессивности, не запретами, но прорывами ее по целесообразным путям с последующим качественным переключением ее; 2) в этой тактике П. оказывался не жертвой, не грешником, не угнетенным, но активным, радостным борцом; радости, которую он имел от садизма, его не лишили — радость ему была сохранена, но не садизм уже питал ее, а иные, здоровые соки.

Такова типическая работа по переключению болезненных половых установок. Такова она и в специальных случаях, когда требуется срочное вмешательство, такова же она и во всей системе постоянной педагогической работы по организации здоровых переключений.