VII

VII

ГИГИЕНА ПИТАНИЯ УМСТВЕННОГО РАБОТНИКА.

УМСТВЕННАЯ РАБОТА, В ОТЛИЧИЕ ОТ МУСКУЛЬНОЙ, ПОГЛОЩАЕТ ЗНАЧИТЕЛЬНО БОЛЬШЕ БЕЛКОВЫХ ЭЛЕМЕНТОВ, МИНЕРАЛЬНЫХ СОЛЕЙ И ТРЕБУЕТ ОСОБО УСИЛЕННОГО ВИТАМИНИРОВАНИЯ ПИЩИ.

Умственная работа не сопровождается таким усиленным выделением тепла, как это наблюдается при мускульном труде. Если мозг слегка нагревается при умственном напряжении (прилив крови, усиление в нем обмена), организм в целом, наоборот, даже слегка понижает свою температуру, что объясняется общей неподвижностью, ослабленным дыханием и вытекающим отсюда замедленным сгоранием, дряблым окислением. Поэтому ясно, что в состав пищи умственного работника, при серьезном, конечно, учете калорийных элементов пищи (т. е. элементов, выделяющих тепло, содержащих в себе тепловые единицы), особое внимание должно быть обращено на состав, связанный с распадом работающей нервной клетки, т. е. на белки и фосфорийные соли.

Самая напряженная умственная работа связана с выделением тепла чуть ли не вдесятеро меньшим, чем это наблюдается при самой напряженной мышечной работе. Даже если приучить мозговика к культуре движений и дыхания, что приведет к усиленному кровообращению и обмену, все же дополнительный химический специфизм скажется в белковисто-солевых тратах, которые потребуют и особого дополнительного пищевого возмещения.

Однако одним механическим сочетанием, в определенной количественной пропорции, элементов белка, минеральных солей и пр. проблемы нервно-мозгового питания разрешить нельзя. Затрачивается живая часть наиболее дорогой ткани тела — нервной, — и возмещение ее необходимо также и в качественной плоскости.

Как ни рационализируй дыхание и движения (а тут, как мы знаем, мозговик пока еще очень далек от идеала), — все же качественный дефект, нанесенный нервной клетке работой, целиком этой общей рационализацией и количественной комбинацией пищевого химизма не может быть восполнен. Требуется еще и пища, нервно энергизирующая по самому своему качеству, как бы электрифицирующая нервную систему своим составом. Такой пищей являются продукты, богатые витаминами — особыми «пищевыми электрификаторами».

Вся проблема питания в наше время радикально перестраивается под знаменем «витаминной революции» (витамины открыты недавно), но самым жадным клиентом витаминоза должен быть, с одной стороны, ребенок (наиболее биологически дорогие процессы роста), с другой стороны — работник умственного труда (наиболее дорогие рабочие затраты).

Мы только что указывали на специфизм пищеварительных процессов и обмена веществ у мозгового работника. Отсюда — три основных принципа питания, обязательные для сохранения рабочей продуктивности и здоровья: 1) специальный состав пищи; 2) место питания в общем режиме дня; 3) сопутствующие процедуры, способствующие энергизации пищеварения.

Часто мозговых гигиенистов обвиняют в особом «социальном» пристрастии к умственным работникам: «Ваша мозговая гигиена воспитывает барина, сибарита, вкусёну, привередника». Из вышеизложенного материала, опирающегося на точные опыты и наблюдения, вполне ясно, что именно тип напряженной мозговой работы требует этого «пристрастия» (конечно, не социального, а биологического). Машина качественно совершенно особого типа по-особому должна и отапливаться.

Физический труд, нормально организованный, развивает большое количество тепла, ускоряет кровообращение, усиливает обмен веществ, способствует (при нормальной нагрузке) выделению желудочного сока, подталкивает двигательные процессы в кишечнике и т. д. Между тем умственная работа, доставленная в обычные современные условия, создает как раз обратные результаты: тепла выделяется ничтожное количество, иногда температура тела даже несколько падает после напряженного мозгового труда, кровообращение и обмен замедляются, пищеварительные процессы подавляются. Ясно, что их химические траты здесь специфичны и подталкиватели пищеварения здесь тоже нужны особые.

Мозговой труд в социалистическом строе — не барский труд, но труд наиболее высокой квалификации, связанный с качественно наиболее дорогими затратами телесных сил. Если это «обидно» с классовой точки зрения признать в буржуазных странах, где мозг на 99 % куплен эксплуататорами и делается там действительно барским, в СССР творческий мозг — друг и соратник социализма, создающий пролетариату высочайшие производственные ценности (политические и хозяйственные деятели, рабоче-крестьянский культурный актив, молодежь, учителя, военные и технические работники и т. д.). Словечки о мозговом барстве пора бы у нас кинуть.

В пище, потребляемой мозговиком, серьезное внимание необходимо обратить на белки, витамины и минеральные соли. Белки — в расчете на усиленный расход белковой основы напряженно работающей нервной клетки (при физическом труде распадаются главным образом жиры, углеводы — элементы тепла). Витамины — энергизаторы («электрификаторы») тела в усиленном составе совершенно необходимы при специфической подавленности обменных процессов. Минеральные соли в изобилии находятся в моче после большой мозговой работы, что указывает на интенсивное истребление их работающим мозгом.

Гигиенисты ведут сейчас дискуссию о ценности различных типов белка (животные, растительные белки), но дискуссия эта ведется в общей плоскости, без учета специфизма мозговой работы.

В отношении же к умственной деятельности, подавляющее большинство научных деятелей (у нас — Минор и др.) требуют достаточного количества животных белков (мясо, рыба, яйца): мотив — они наиболее легко усваиваются, без усиленной технически двигательной работы пищеварительного аппарата, — между тем растительная пища усваивается далеко не вся и требует большой перистальтической (двигательной) работы кишечника; они дают непосредственный, быстро рабочий эффект, кроме того они обладают добавочной вкусовой активностью, энергично содействующей усилению подавленного обменно-пищеварительного тонуса мозговика.

Однако значительная часть пищевого состава должна приходиться на долю витаминозных овощей, зелени, фруктов, ягод. Необходимо вместе с тем помнить, что животно-белковое питание (даже в количестве 80–90 суточных грамм чистого белка) обладает и отрицательной стороной: при вялых движениях, вялом обмене, слабости дыхания продукты не вполне переработанного животного белка загружают организм и отравляют его. Отсюда и наши особые указания о гигиене движений, дыхания и пр. (см. выше).

Витамины — химический «электрификатор» пищи, при отсутствии которого погибает организм, находятся по преимуществу в сырых продуктах. Сохраняются они и при быстром сваривании овощей и пр. вместе с отваром, но гибнут на длительном огне. Лучше варить эти продукты на сильном огне, но быстро.

О витаминах и вообще о химизме питания надо с мозговым работником поговорить подробнее.

Вопрос о пищевом возмещении энергетических затрат в области умственного труда стоит гораздо острее, чем где бы то ни было. Спасители организма и в особенности мозга — витамины (жизнедавцы) открыты всего лишь в 1910 г. и за минувшие недолгие годы радикально перестраивают всю систему питания. Меньше всего знает об этом масса умственных работников.

Витамин группы А способствует росту и прочности различных частей организма и костного остова в первую очередь (дряблая статика мозговика), энергизирует обмен веществ (вялость его у мозговика), усиливает деятельность жировых и потовых желез (вялость кожи у мозговика), укрепляет общую сопротивляемость к заразным болезням (пониженный общий тонус у мозговика!).

В значительном количестве А содержится в желтых животных жирах (масло, яичный желток, рыбий жир), в зеленых частях растений (шпинат, капуста, салат), в окрашенных корнеплодах (морковь, томаты), в органах животных (мясо, рыба). Может при готовке выдержать нагревание до 120°. Питание им одним, без витамина В — недопустимо.

Витамин В не выдерживает долгого нагревания. Роль его: способствует росту, массивности, упругости тканей (атония у мозговиков!), усиливает пищеварительные процессы (слабость сокоотделения у мозговика, дряблость у него пищеварительных движений — перистальтики), энергизирует работу желез внутренней секреции и в особенности половой железы (пониженная активность этих желез у мозгового работника).

Витамин В содержится обильно во всех пищевых веществах, особенно же в растительных. Важное указание: в зернах он входит лишь в зародыш и в наружную оболочку зерна (отруби).

Витамин С очень чувствителен к нагреванию и высушиванию. Основное значение его — борьба с различными заболеваниями крови, особенно с цингой; качественно энергизирует кроветворение (помни о низких окислительных процессах мозговика!). Много витамина С в зеленых частях растений, в фруктах (лимон, апельсин, малина), в прорастающих семенах. Мало его в яблоках, грушах, сливах. Совсем нет С в консервах[241], сухих овощах, стручковых, злаках, в долго варенной пище.

Витамин D — ближайший, непосредственный «друг мозга»[242]. Содержит много фосфора, необходимого для мышц и нервной ткани, и без включения его в пищу нервная система теряет работоспособность: нервная и мышечная ткань перерождается, — грубо нарушается деятельность желез внутренней секреции.

D — содержится во всех растительных веществах, но нет его совсем в зернах без оболочки, в консервах: очень чувствителен к высокой температуре.

Витамин Функа (по имени открывшего его) — тоже из группы прямых неврологических энергизаторов, тонизирует работоспособность нервной клетки: содержится почти во всех растительных и молочных веществах, совсем нет его внутри зерен и в консервах.

Общая — и непосредственно неврологическая — энергизация организма — такова главная роль витаминов, которые тем самым дают мозговому работнику как раз то, чего он особенно сильно лишен по специальным, профессиональным вредностям его труда. Терпима ли безграмотность мозговика в области витаминов?

Кроме указаний о влиянии каждого типа витаминов в отдельности, теория и практика витаминоза поучает нас и общей мудрости питания, — авангард мозговой культуры эту мудрость обязан усвоить раньше всех:

а) дело не в избыточных количествах белков, жиров и т. д. (как часто в домах отдыха, во время отпусков мозговик жадно требует трех мясных блюд в день, обильных жиров и т. д.!), но в энергизирующем качестве пищи — отсюда колоссальная роль (не исключительная, понятно) растительной пищи для мозговика с его слабой тканевой «энергетикой». Ближе к сырой растительной пище или, во всяком случае, к недолговременной ее варке! Не налегать на консервы! Не сливать отвара овощей — в нем клад!

б) Хлеб следует «реформировать»: не гоняться за очищенными зернами, за мелким помолом (нужны ли «тонкие» сорта пшеничной муки мозговику? Он так мечтает о «нежных» булках!), так как в подобном составе нет витаминов! Зерна нужны при наличности наружной их оболочки — грубый помол! Нужны рожь, овес, рис, ячмень, пшеница, при ранении их наружной оболочки. Иначе гибель для организма![243]

Если учесть всерьез эту «хлебо-зерновую реформу», вводимую теорией витаминоза (обязательную для всех живых организмов, не только для мозговиков!), — мы сэкономили бы тогда ежегодно по всему Союзу сотни тысяч тонн в год. Не мешало бы мозговику встать во главе борцов за эту великолепную, реформу.

Подробнее проиллюстрируем также степень заинтересованности мозгового работника в калорийности пищи. Картина получается обратная той, которую мы только что видели.

Тепло, выделяемое работающим организмом (т. е. теряемое им вместе с составными частями, породившими тепло), измеряется особой единицей — калорией. Чем больше интенсивных двигательных процессов требует работа, тем больше теряется телесного тепла, тем сильнее процент сгорания соответствующих тканей и тем больше взамен утрат должно быть теплосодержащих, т. е. калорийно богатых элементов в принимаемой пище. Каковы же эти теплозатраты разных видов труда в сравнении с умственным?

При легком сидячем физическом труде (портной, сидящий наборщик и пр.) или при простой ходьбе за 8 часов работы в день тратится 2600–2800 калорий в сутки (считая здесь и траты на обычную жизнедеятельность тела[244]). Более тяжелый физический труд (металлиста, столяра, маляра) — 3400–3600 калорий. Труд грузчика — 4500–3600 калорий. Умственный труд как таковой (без наших спортивных и прочих добавлений), 2200–2400 калорий.

Можно ли, исходя из этих цифр, заявить, что умственный труд легче мускульного? Меньше-де затрат! Меньше калорийных, тепловых затрат, т. е. меньше движений, но очевидно больше каких-то иных расходов — качественно иных!

В час работы сапожник тратит 80–115 калорий, домашняя хозяйка (физическая работа по дому) — 85–175, гуляющий (ходьба) — 130–200 калорий, — умственный работник (сидя) — 25–30 калорий. Цифры убедительные, требующие для мозговика, очевидно, совсем иной культуры питания.

Калорийные утечки в основном возмещаются углеводами и жирами: в 1 грамме углеводов — 4 калории, в 1 грамме жиров — 9,5 калории. Очевидно, если мы перегрузим пищу калорийностью — это сведется к пересыщению организма непроработанными остатками калорийного богатства — в виде лишних жировых отложений: вялый, дряблый, лишний жир мозговика — добавочное украшение для его «красивого» биологического профиля, украшение неизбежное — при минимальных его движениях и отсутствии путей для сгорания калорий.

Кстати, небольшая таблица калорийности различных элементов пищи[245]. Углеводы: в 100 г сахара — 98 г углеводов, т. е. 392 калории; в 100 г ржаной муки — 70 г углеводов — 280 кал.; в 100 г крупы (в среднем) — 70 г углеводов — 280 кал.; в 100 г картофеля — 21 г углеводов — 84 кал. Жиры: в 100 г сливочного масла — 82 г жира — 764 кал.; в 100 г молока — 4 г жира — 38 кал.; в 100 г говядины — 11 г жира и т. д. Жиры, помимо большой калорийной концентрации в сравнении с углеводами — (9,55: 4) в различных их видах, богаты еще и витаминами, что мы и видели выше: коровье масло, говяжье сало, рыбий жир и т. д. В растительных жирах — подсолнечном и других маслах — витаминов нет.

Калорийность пищи поэтому не должна быть однобокой (о том, что она не должна и быть чрезмерной, мы говорили уже), ее надо сочетать и из жиров, и из углеводов. Соотношение тех и других для умственного работника приблизительно 1:6, 1:7. Обычное же сочетание — около 1:8 — слегка заостряется для мозговика в сторону жира по двум причинам: во-первых, из-за витаминоза рада жиров, во-вторых, из-за того, что работающая нервная клетка потребляет и часть своего жирового содержания, а это требует и особого добавочного жирового восполнения.

Расчет провести на 2200–2400 калорий в сутки, учтя еще при этом, что часть калорийности входит и в другие пищевые вещества, к которым и перейдем.

Мы много говорили выше о белке энергично растрачиваемом при мозговой работе. Белок — наиболее сложная и ценная часть живой ткани организма. Если живая ткань состоит на 20 % из плотных элементов и на 80 % (приблизительно) из воды, то около 85 % этого плотного, наиболее ценного состава ткани приходится на белок; удельный вес его тем самым сразу делается вполне ясным.

Белки воистину строят живую ткань организма, служат восстановлению уже отработанных тканей. Важнейший их вид — полноценные белки, содержащие в себе все для жизнедеятельности тканей. Они находятся во многих веществах: в зеленых частях растений, в органах и мышцах животных, в крови, молоке, яйцах, картофеле.

Таблица пропорций белка в пище: на 100 г сырой говядины и телятины среднего качества — 19 г белка; на 100 г судака — 8 г белка; 100 г икры — 27 г белка; 100 г курицы — 22 г белка; на 1 яичный желток — 2,55 г белка (помни о витаминах в желтке!); на яичный белок — 3,5 г; на 100 г молока — 3 г белка; на 100 г сливочного масла 0,5 г белка; на 100 г сыра среднежирного качества — 27 г белка. В зелени, в овощах, фруктах весового белка мало (на 100 г — от 0,5 до 2–3 г белка), но пищевая их мощь — в витаминах!

Ясно, что интенсивно работающая у мозговика — наиболее хрупкая, сложная и чуткая живая ткань наша — нервная ткань — особенно сильно заинтересована в белковом содержании пищи. В белковых тратах — специфизм умственных затрат. Но значит ли это, что надо переедаться белками, пересыщать ими организм? Опасны, грозно опасны оба «белковых уклона». Белковое недоедание ведет к трате резервных сил клетки, ее «костяка», т. е. к непоправимому разрушению клетки. Белковое обжорство ведет к накоплению продуктов непроработанного белка в крови, к пересыщению ими тканей, к образованию вреднейших адов, из влияния которых растут такие специфические враги мозгового работника, как артериосклероз, подагра, рад тяжелых «неврозов отравления»: яды эти особенно наглы потому, что мозговик отвратительно их нейтрализует (вялые движения, дыхание и т. д.).

Дискуссия о норме белка в пище не закончена, ведется она в обстановке лабораторий, и считать ее ориентировочные соображения за догмы — пока нельзя. Однако переходить за грань в 90–100 г чистого суточного белка приходится крайне редко — лишь при условиях крупнейшего эмоционально-мозгового напряжения. В среднем, при правильной калорийности (до 2 тыс кал. в день), при обильном витаминозе, при условии богатого включения растительной пищи, 80–90 г белка в день можно, пожалуй, считать близкой к норме для усиленно работающего мозга. Дни больших эмоционально-мозговых затрат требуют некоторого усиления этого стандарта; дни усиленных движений ведут к нажиму на калорийность.

Средние суточные пропорции разных видов пищевого состава (в чистом их виде) для умственного работника таковы: 40:6:7 (на 1-м месте схемы стоят углеводы, на 2-м — жиры, на 3-м — белки). Конечно, пропорции очень приблизительны.

Поскольку мы занялись укреплением пищевой «грамотности» умственного работника, надо обратить его внимание еще на два огромной важности пищевых элемента, о которых обычно либо не знают, либо охотно забывают: 1) о минеральных солях в пище; 2) о воде.

Соли — их значением физиология питания занялась лишь в последнее время, между тем клиницистам уже давно, по чутью было известно, что крупнейшая часть неврозов, тем более неврозов умственного работника, обусловлена потерей солевого равновесия в организме.

Роль минеральных солей — активно участвовать во всех химических процессах тела, все химические элементы которого соединяются друг с другом лишь в присутствии солей. Соли поддерживают таким образом весь химический тонус тела, энергично содействуя внутреннему равновесию при давлении различных жидкостей.

Задержка в организме отработанных солей и недополучение новой их порции (нужна смена солей) ведет к усиленному давлению жидкостей в тканях и в крови и к угнетению всех физиологических процессов — особенно таких чутких, какой является работа нервной ткани. Нормальное же потребление солей является великолепным противоядием для артериосклероза и обменных отравлений, растущих из пересыщения белками, так как в присутствии солей организм меньше нуждается в белках: соли помогают быстрее, глубже усваивать белок, что особенно важно для мозговика, химическая усвояемость которого вообще резко понижена, почему он легко и отравляется даже нормальной для него дозой белка, т. е. при самых благих намерениях.

Соли активируют работу желез внутренней секреции, а в первую очередь — поджелудочной (важно для нашей дезинфекционной и сложно-химической лаборатории — печени — и для нашей пищеварительной фабрики: ранимые места у мозговика) и надпочечника (важно для тонуса кровеносных сосудов и нервной системы). Как видим, о солях в пище умственный деятель не смеет забывать.

Механическое пополнение трат белками, без учета солевых включений — даже при наилучшей витамизации — не восполнит тех действительно специфических расходов, которые связаны именно со сложной, напряженной умственной работой.

Из основных солей железо и фосфор находятся в достаточном количестве в самых разнообразных пищевых веществах, и у взрослого человека обычно в этих солях нет недостатка. Так называемые «неврозы умственного труда» редко нуждаются в добавочном железе, и малокровие «невропатов» чаще всего — предрассудок. Что же касается недостатка фосфора у особо переутомленных и издерганных мозговиков (обнаруживается в усиленном выделении фосфористых солей с мочой — фосфатурия), — его легко восполняют глицерофосфатами (глицеро-фосфорнокислый кальций — по 0,6–0,9 в день, фитин — по 3–4 капсюльки).

Не так просто обстоит с солями кальция, роль которого для мозговой деятельности колоссальна. Можно сказать твердо, что если бы в области снабжения кальцием у мозговика все обстояло благополучно, — специфическая профвредность мозговой работы была бы сильно смягчена. Кальций способствует энергичному выделению мочи (т. е. с мочой — ядовитых продуктов: вялый мозговик долго задерживает у себя эти «продукты»), усиливает обмен фосфористых солей (т. е. стимулирует нервную и мышечную ткань!), активирует растворение мочевой кислоты в моче (избыточная мочевая кислота — злейший враг мозговика: источник подагры и артериосклероза), является боевым противоядием для гнилостных процессов в организме (пищеварительная вялость мозговика! Понижение бактерицидных — «бактериоедских» свойств его крови!), сохраняет в прочности костяк, зубы (дряблая статика мозговика!).

Кальций, как и другие ценнейшие соли, является очень частым соседом витаминоза, — хотя встречается и без связи с ним: он содержится во всех корнеплодах, особенно в картофеле (мозговик должен повысить картофель в чине, во всяком случае — по солевой линии), в овощах, почти во всех фруктах. Много солей в молоке, моркови, свекле, шпинате, томатах, бобах, клубнике, яблоках. Важное примечание: если местная вода бедна кальцием (исследовать!), необходимо пополнить этот изъян усиленным добавлением к пище молока, зеленых овощей, черного хлеба с отрубями.

Особо несколько слов о поваренной соли. Бедный мозговой работник должен зорко учитывать и эту, казалось бы, такую безобидную разновидность минеральных солей. Роль ее особенно велика — в процессе растворения белка в крови, в поддержании телесного жидкостного равновесия и специально — в выработке свободной соляной кислоты желудочного сока (вялые пищеварительные катары, соковые атонии у мозговика — от недостатка соляной кислоты!).

К несчастью, приходится не столько привлекать нас к поваренной соли, сколько отвлекать от нее. Вкусовое привередничество умственного работника толкает его на усиленное «подсаливание пищи» и этим бьет организм с другой стороны: избыток поваренной соли притягивает избыточную жидкость, способствует застаиванию лишней воды в организме, толкает к усилению отеков, отечной дряблости тканей, — нужно ли это дряблому, вялому мозговику? Спокойные, разумные пропорции во всем!

Наконец — о самой воде — о совсем безобидной воде! Однако и здесь — благоразумие! Остро необходимый, но далеко не безобидный пищевой элемент!

Человек без еды, но с водой живет дольше, чем с сухой едой — без всякой воды! Вместе с тем, избыток воды (чай, пиво, питье после соленого — сколько этих грехов на совести мозговика!) губит. Организм сам регулирует свою нужду в воде чувством жажды. Избыток воды в организме дает дряблость тканей, отеки, задерживает движение основных тканевых соков, перегружает сердце и почки ненужной работой, ослабляет концентрацию желудочного сока (кстати, не пить воды при еде!).

Памятуя, что именно в этих областях у мозгового работника неблагополучно, — осторожно и с водой! Мозговой аппарат дает ценностей во много раз больше других «аппаратов» тела, но он же требует и более бережного с собой обращения.

Из трех основных пищевых процедур в сутки (завтрак, обед, ужин) первая должна содержать около 35 % всего суточного пайка, вторая — около 40 %, третья — 25 %; (на ночь не обременять пищеварительный аппарат).

Вкусовой элемент имеет для мозговика огромное значение, если учесть слабую сокоотделительную и двигательную работу его пищеварительной «фабрики». Заработавшийся мозговик — законный привередник, а не барин. Отсюда — необходимость некоторого разнообразия в блюдах, большая роль вкусовых кореньев, соли, тяга к поджаренным блюдам и т. д. Вкусовой момент обычно при внимании обходится недорого и не требует особых хлопот.

Однако обеспечить химизм питания — еще недостаточно. Необходимо наладить систему питания. За час до обеда надо озаботиться о постепенном отливе крови из черепа к брюшной области, которая иначе не будет иметь стимулов к пищеварению: отсюда правило — уменьшить напряженность черепной работы перед обедом и слегка пройтись.

Во время еды не отрываться посторонними обстоятельствами и не погружаться в ответственные размышления, так как иначе пища пройдет впустую, не переработанная, напрасно обременив собою организм, заставив его бесплодно провести весь громоздкий пищеварительный процесс. Надо хорошо разжевывать пищу, так как это усилит выделение слюны и желудочного сока и, кроме того, механически облегчит работу дальнейшим пищеварительным «цехам», обычно у мозговика вялым (ремонт зубов).

После утренней еды медленно пройтись к месту службы. После обеда — указанный выше часовой отдых, иначе пострадает и мозговая работа и пищеварение («классовая борьба этажей»). Фиксировать еду к определенным часам, так как в противном случае грубо нарушится автоматизм пищеварительной работы и потребуется добавочная трата нервных сил для нового, «сверхштатного», не вовремя, неврогенного возбуждения пищеварительной активности.

Нарушение ритма питания опасно еще и тем, что организм, вовремя не получив свою порцию «горючего», работает под нажимом, усиленно тратит свои резервы и при этом производит гораздо менее доброкачественный продукт, что в общей сложности обходится непоправимо дорого.

Каким бы «шкурничеством» ни казались все эти наши советы, некий минимальный стержень их должен извлечь всякий мозговой работник, даже и наиболее занятой. Вулканические обстоятельства бывают не каждый день, а без рационализации питания мозг не будет работать. Борьба с таким «шкурничеством» — один из вреднейших видов поповщины. Именно материалист должен знать, что материальная основа ума — мозг — имеет свои вполне объективные законы бытия и работы: отрицать это — значит быть мистиком в своих воззрениях на «душевную» деятельность…