1. От мнимого проникновения к антиеврейской эскалации: ложные идентификации
Благодаря ряду исследований по социальной психологии установлено, что антисемиты проявляют склонность к преувеличению числа евреев, которых они «ощущают», отсюда – их склонность видеть евреев повсюду [729] . Из этого вытекает бесконечное расширение антиеврейской категоризации евреев, к чему добавляется преобладающая в современном антиеврейском дискурсе эвфемизация, состоящая в том, что в большинстве случаев контекстом, в которых евреев клеймят как евреев, понятие «еврей» заменяется понятием «сионист». Отсюда правило, соблюдаемое при полемических сплавах: всякий названный враг будет назван «еврей» либо «сионист» [730] или, на основе смежности понятий, как «иудаизировавшийся» либо «объевреившийся». Сами антисемиты клеймят одни других, называя их «евреями» или «сионистами», употребляя то или иное выражение дискурса. Таким образом, британский фашист Арнольд Лизрисовал своего соперника Освальда Мосли как kosher fascist («кошерного фашиста») [731] , а в начале 1980-х гг. некоторые диссиденты из «Национального фронта» смогли обличать Жан-Мари Ле Пена и Жан-Пьера Стирбуа в качестве «сионистов» [732] . В 1980 г. Пьер Поти, один из руководителей группы националистов (с декабря 1967 г. он публиковал ежемесячник Militant – «националистский народный журнал европейского действия»), оправдывает свой разрыв с «Национальным фронтом», заявляя, что Ле Пен стал «игрушкой в руках сионистов» [733] . Что касается Мишеля Лажуа, молодого активиста неонацистской организации – «Французской и европейской националистской партии», то он сообщает о своем ужасном открытии «истинного лица Ле Пена: лица демократа, объевреившегося вплоть до мозга костей» [734] . После слова «еврей» («каков еврей!», «настоящий еврей», «забавный еврей», «грязный еврей!» и т. д.) слово «сионист» стало самым сильным оскорблением, типа «грязный еврей!». Б. Льюис вспоминает, что в 1980-е гг. правительства Ирака и Ирана, которые вели между собой войну, но являлись одновременно непримиримыми врагами Израиля, называли одно другого «сионистами» [735] . И здесь же этот автор рассказывает о еще более странной вещи: радио Республики Монголия, находящейся под советским влиянием, обвинило китайцев в том, что они ведут в Синьцзяне «сионистскую деятельность». Применяемый метод состоит в том, что «идеям, движениям или индивидам, с которыми борются, приписывается еврейское происхождение» [736] . Само использование термина «сионистский» является способом делегитимизации противника, особенно подходящим инструментом его компрометации, приемом дегуманизации врага путем его сатанизации – иногда явной. Так, Генри Киссинджера рисуют как the incarnate evel of International Money Power, world usury’s Satanic reptile [737] (инкарнацию дьявола международной силы денег, сатанинского мирового ростовщического змея). Когда речь идет, например, о том, чтобы скомпрометировать какую-либо теорию или какого-либо автора, то их «иудеизируют» или «сионизируют». Так, по словам Льюиса, в труде по психоанализу, выпущенном в Каире в 1970 г., излагаются «сионистские» основания теории Фрейда [738] , а 11 апреля 1973 г., во время радиопередачи из Триполи, посвященной критике теории эволюции, которую сочли несовместимой с ливийской революцией, один местный журналист поставил следующий риторический вопрос: «Следует ли революции ожидать, когда обезьяна превратится в человека, чтобы убедиться, что еврей Дарвин ошибся?» [739] Война в Заливе (лето 1990 г. – зима 1990/1991 г.) обогатила лексику символического антисемитизма выражениями типа «кошерная бойня» – busherie cachère [ фр. – boucherie], чтобы заклеймить «американо-сионистский заговор» против Ирака, возведенного в символ арабского мира, даже третьего мира.
Риторическое устройство, позволяющее перейти от теории заговора к разоблачению «сионистской» воинственности, основанному на эссенциалистской очевидности типа: «Всякий сионист – агрессор», это устройство является виктимологическим мифом, сфера применения которого распространяется с палестинцев на арабов вообще, по определению являющихся «жертвами агрессии со стороны Запада», даже на мусульман, по определению преследуемых… евреями и христианами. Это конспирационистское видение враждебной деятельности «неприятелей арабов» или «неприятелей мусульман» включает в себя манихейский дуализм, где еврей воплощает принцип зла [740] .
Обратимся к примеру Алжира, страны, где, как кажется, невозможно наблюдать ни «еврейскую опасность», ни «сионистское господство» (над прессой или над государством), но где, однако, сильна обычная юдофобия. Случай Алжира в особенности раскрывает бредовый характер обвинений, выдвигаемых против евреев. Как и в случае современного польского антисемитизма, мы имеем дело с юдофобией без евреев. Но при демонологическом взгляде с одинаковой легкостью изобретаются как «опасности», так и «виновники» несчастий; таким образом, антиеврейские высказывания могут функционировать без малейшей эмпирической базы, вне всякого контакта с дьяволизируемым врагом – в противоположность, к примеру, палестинцам «оккупированных» территорий, антиеврейская мифология которых может питаться непосредственным опытом в результате «унижений», экспроприаций и т. д.
Во время своего путешествия в 1990 г. по главным алжирским городам журналистка Доминика Сиго столкнулась, конечно, с «Исламским фронтом спасения» (ИФС), в частности, во время массовых акций, организованных радикальным исламистским движением. Ее свидетельство о первых реакциях исламистов в августе 1990 г. на кризис в Заливе показывает, что если тогда охотно обличали «заговор, который плетут против святых мест» [741] , то преимущественно врагом дьяволизируемым являлся еврей («евреи», «международное еврейство» и т. д.). Кодированный медиаязык, на котором клеймят «сионистов», забывается во время массовых демонстраций, потому, быть может, что многие с ним не знакомы. Обыденный язык довольствуется тем, что называет, не прибегая к эвфемизмам, «евреев» – всегда для того, чтобы обличать их согласно действующим стереотипам. Вот описание в «Путевых заметках» дня 17 августа 1990 г. в Константине:
Тринадцать часов. Площадь начинает заполняться. Исключительно мужчинами, большая часть которых облачена в camiz или в gandouras. Я надеваю на себя длинную белую куртку с рукавами: камуфляжная форма. Слышу доносящиеся с улицы крики первых демонстрантов. Я боюсь этого столкновения лицом к лицу.
Исламисты хорошо организовали дело. Люди компактными массами подходят по четырем широким улицам, смыкающимся на площади. Нескончаемое повторение религиозных лозунгов, выкрикиваемых слишком сильными голосами. Эти лозунги без конца подхватывают сотни людей, которые, как кажется, разгневаны: «Allah Akbar» (Бог – подразумевается бог ислама – самый великий), la illah ilah illa (нет бога кроме Бога). Воины Магомета выражают нервную страсть. Кулаки у некоторых подняты. Их решимость впечатляет.
Я незаметно устраиваюсь под одним из громкоговорителей, чтобы записывать на пленку то, что сейчас будет происходить. Но мое инкогнито продолжается недолго. Какой-то человек настойчиво требует следовать за ним. Я должна присоединиться к другим журналистам. Иду через толпу демонстрантов. В центре площадь совсем пуста. Как раз тогда, когда я ее пересекаю, мне становится непонятным лозунг. Сотни перевозбужденных голосов ревут: «Долой евреев!», «Долой евреев!», сотни сжатых кулаков вздымаются к небу.
Мой человек ставит меня по долгу службы у здания компании «Эр Алжери», превращенного, применительно к обстоятельствам, в официальную трибуну. Рядом со мной – члены ИФС Константины и два местных журналиста, которые переводят мне лозунги. Явно кого-то ждут. Чтобы успокоить толпу, человек, спрятанный в будке, предназначенной для произнесения речей, подогревает слушателей. Мой сосед объясняет мне, что это «организатор». Я записываю на пленку призывы, которые расшифрую лишь позднее. Быть может, так лучше.
«Организатор» начинает с того, что объясняет демонстрантам: их собрал ИФС, чтобы знали его позицию (относительно кризиса в Заливе) и «позицию каждого мусульманина в этой стране». Обращение понятно: мусульманин думает как ИФС или это не мусульманин. И словами «Возгласим все вместе Allah houa akbar» он начинает свою длинную обличительную речь. «По воле Всевышнего мы пожертвуем собой, пожертвуем нашей кровью и всем тем, чем мы обладаем, ради защиты Каабы [черного камня Мекки]. Allah houa akbar, раздавим евреев, воины Магомета возвратятся (эти слова повторяются много раз). Умма едина и неделима. Мы не позволим, чтобы хоть один волос упал с головы мусульманина, будь то в Палестине, Саудовской Аравии, Афганистане, Иране или где-либо еще. Нашей кровью, нашими телами мы защитим тебя, ислам [толпа подхватывает лозунг]. Вставайте, мусульмане, евреи – в Харамейне [в святых местах Иерусалима, Мекки и Медины]. Где вы, свободные люди? Нашей кровью, нашими телами мы защитим тебя, ислам. Раибар, Раибар [место в Медине, где жило одно из еврейских племен], о евреи, войско Магомета скоро возвратится [повторяется четыре раза]. Долой всех нечестивцев, да здравствуют все мусульмане, да здравствуют справедливость, мир и ислам в Заливе. Поднимем пламя ислама, поднимем джихад. Долой прислужников колониализма. «Нет» иракскому вторжению в Кувейт, «нет» вторжению нечестивцев в Саудовскую Аравию и «нет» правительствам, которые пошли на сделку с Западом. «Да» мирному диалогу. Мои дорогие братья, мы отвергаем любое вмешательство в наши дела».
Четырнадцать часов пятнадцать минут. Мне приносят стул. «Организатор» заключает, обращаясь к представителям ИФС: «В эти трудные моменты, переживаемые мусульманским миром по вине крестоносцев и международного еврейства, вы выражаете нашу позицию». […] Пятнадцать часов. Шейх Бен Азуз, вице-президент ИФС и директор Mounquid, газеты исламистов, поднимается на трибуну.
«Мы испытали горечь вторжения крестоносцев со дня Откровения и вплоть до сегодняшнего дня. Крестоносцы называют себя цивилизованными людьми, но волк не может превратиться в ягненка. Что мы видели вчера в Иерусалиме, в Ливане, в Иране? Всякий раз, когда вспыхивает факел ислама, силы зла объединяются, чтобы топтать и унижать мусульман у них дома. […] Катастрофу, увиденную мусульманским миром в эти последние дни, вызвали наивные и глупые [арабские правительства], они выполняют вместо своих врагов планы, которые этим врагам ранее не удалось осуществить. И вот вчера Ирак вторгся в братскую страну [Иран], тогда как две Германии договорились [чтобы воссоединиться]. Как же так, мусульмане терзают одни других, а иракская армия, вместо того чтобы направить свое оружие против врага, направила это оружие против мусульманских братьев? Мы решительно отвергаем нынешнюю агрессию против наших братьев, если даже они растрачивают богатства. […] Да, мы пойдем сражаться против американцев, это священная война, против евреев [крики толпы], против Франции, Великобритании и крестоносцев, желающих унизить мусульман в их собственном доме. Каким образом Саудовская Аравия сможет дать отпор американцам и крестоносцам, если она не смогла дать отпор Саддаму? Даже если сегодня ИФС не обладает вооружениями, у него есть оружие – это наша вера, это вы, наша молодежь, которая громко требует освободить святые земли. Вы, молодые, возьмете в руки оружие, которое мы вам вручим, и вы дадите отпор агрессорам [рев толпы]. Но прежде чем говорить о врагах ислама, крестоносцах, американцах, французах, англичанах и всех других, следует побудить мусульманские народы дать отпор «евреям Магомета» [евреям среди мусульман] еще до того, как будет дан отпор евреям Тель-Авива […].
Вот уже несколько лет обличения «еврейского заговора» (теперь не только лишь «сионистского») все чаще и чаще появляются в алжирской прессе. В статье, вызвавшей бурную реакцию со стороны последней, Жорж Марион, корреспондент газеты Le Monde в Алжире, описал в декабре 1991 г. вспышку конспирационистской юдофобии, которая, на фоне экономического и политического кризиса в этой стране, оживляет свойственное «Протоколам» видение для «объяснения» несчастий Алжира. Один из парадоксов, воплощенных в антиеврейских обвинениях, ясно изложен в «шапке» указанной статьи:
...
У сторонников «Исламского фронта спасения» (ИФС), в целом недовольных тем, как алжирская пресса освещает их деятельность, вошло в обыкновение устраивать шествия для обличения «еврейской прессы». Обвинение это кажется в значительной мере незаслуженным, принимая во внимание то большое усердие, с которым эта самая пресса раскрывает многочисленные грани «еврейского заговора», якобы подрывающего Алжир [743] .
Мы обнаруживаем здесь в действии и как бы в чистейшем виде механизм создания козла отпущения. Этот механизм включает в себя миметическое соперничество [744] в антиеврейских обвинениях, которое ведет к крайностям, определяясь боязнью того, что тебя самого зачислят в «евреи» или в «сионисты». Отсюда – эскалация клеймений. Евреи, как предполагается, бесконечно расширяют свою тайную империю; они властвуют при свете дня или «объевреивают» других, по утверждениям некоторых изданий в Алжире.
Ж. Марион показывает, каким образом публикация «Протоколов» по частям в номерах еженедельника, имеющего значительный тираж, завершила в ноябре 1991 г. антиеврейскую кампанию, в которой старая тема еврейского проникновения в расположение власти обогатилась самыми свежими «ревизионистскими тезисами», распространяемыми ныне в арабском мире, в частности, с помощью радикальных исламистов:
Еженедельник Le jeune Indépendant внес свой вклад, опубликовав «Протоколы сионских мудрецов», знаменитую антисемитскую фальшивку, сфабрикованную царской полицией в конце прошлого века. Чтобы быть щедрым к читателю, еженедельник посвящает четыре страницы своего последнего номера процессу, который прошел в 1990 г. в Швеции, где ведущего одной исламской радиостанции, марокканца [Ахмеда Рами], уверовавшего недавно в ревизионистские тезисы относительно нацистского Холокоста, великого искоренителя «еврейской мафии», привлекли к судебной ответственности за расовые оскорбления. «Исламист, приговоренный за критику сионизма», гласит исполненный возмущения заголовок еженедельника. «Протоколы сионских мудрецов», которые, как предполагается, должны раскрыть подоплеку еврейского заговора с целью завладеть миром, выставлены в витринах многих алжирских книжных магазинов, специализирующихся на продаже исламской литературы из Саудовской Аравии. Но публикация «Протоколов» в журнале Le jeune Indépendant, имеющем широкого читателя, привязанного к изданию, на страницах которого со смутным наслаждением перемешано все – от самых злых сплетен до статей с сильной сексуальной окраской, – такая публикация в данном случае доходит до многочисленной аудитории. Другие издания, имеющие менее сомнительное признание, также, к сожалению, стали использовать «пусковое окно», которым является антисемитизм. Вот последний эпизод кампании в прессе, начатой много месяцев назад. L’Hebdo libéré только что посвятил подборку на семи страницах «банкирам, которые хотели дестабилизировать Алжир». Статья разоблачает связи, установленные различными государственными учреждениями с консультационным бюро, разместившимся в Париже и, главное, руководимым евреями. Преступное попустительство «в момент, когда алжирцев подло убивают во Франции и когда их убийц, схваченных с ножом в руках, с которого еще капает кровь, просто-напросто оправдывают во французских судах». Не желая оставлять каких-либо сомнений относительно своих намерений, три автора статьи напоминают, что один из них уже мужественно вступил в борьбу с «международным сионистским лобби», опубликовав в 1987 г. досье под заголовком «Чего хотят евреи?», которое причинило ему некоторые неприятности. […] Ни один орган информации, даже из числа самых серьезных, как кажется, не счел должным уклониться от этой кампании. Сообщая о сложных переговорах относительно формы стола, вокруг которого должны собраться вскоре участники конференции в Мадриде, франкоязычная радиостанция «Алжир – 3-й канал» в своем бюллетене новостей назвала это дело «жидовством». Несколькими днями позже ежедневная газета Matin, обычно публикующая качественные материалы, критиковала включение в программу одной из французских телевизионных станций фильма «Исход», обличая «западные медиа, объевреившиеся до мозга костей», которые накануне конференции в Мадриде, не задумываясь, распространяют фильмы, «рассказывающие о страданиях и о «величии» народа, устроившегося на трупах тысяч палестинцев». Еврейская община Алжира, насчитывавшая до независимости 120 тысяч человек, ныне состоит лишь из нескольких десятков стариков. Число, которое делает совершенно напрасными страхи ежедневной газеты на арабском языке – El Khabar, которая в двух недавних статьях изо всех сил старалась разоблачить опасности «еврейского проникновения в алжирское государство и алжирское общество». Все же маловероятно то, что ведущаяся ныне кампания прекратится. Алжирцы, по которым ударил беспрецедентный экономический и политический кризис, которые испытывают глубокий кризис идентичности, уже склонные видеть в иностранцах источник своих несчастий, в большинстве своем тем более готовы обличать евреев потому, что международное политическое развитие подвергло тяжкому испытанию чувства солидарности алжирцев с палестинским народом. В этих условиях антисемитская рудная жила еще должна, как представляется, принести несколько прекрасных самородков [745] .
Антизападная ксенофобия ставит, таким образом, юдофобию в центр внимания, она является высшей стадией этой ксенофобии. В своем выпуске от 10 декабря 1991 (№ 57) Le jeune Indépendant продолжает публикацию «Протоколов» (печатаются главы 8–10), посвятив ее «антипамяти Жоржа Мариона, почтенного корреспондента (П.К.) Mond’a и прочего…» [746] . Но главное, в этом же номере еженедельник помещает хлесткий ответ в стиле, имитирующем стиль Селина, на процитированную выше статью Ж. Мариона; ответ озаглавлен: «Святой Георгий и антисептический дракон», подписан «Антисемитосептическим семитом» [sic], в нем собраны бытующие ныне антиеврейские стереотипы, изложенные с поразительной (для французского читателя периода после 1945 г.) резкостью:
...
Ну что же! Вот перед нами нежное и чувствительное, оскорбленное существо. Оскорбленное до глубины сердца… Пусть простит нас Яхве, нас, гадких антисептических антисемитов, за то, что мы запачкали кровью чувствительность старой девы из приличной семьи, которая блистательно оказывается нашим бедным Жоржем Марионом… Человеком из Mond’a… Не будем больше трогать его евреев, евреев этого бедного субъекта. Он этого не переживет. Таким образом, у нас, как кажется, не будет больше права забавляться порчей еврейской памяти. Не будет также права публиковать знаменитую «фальшивку», ибо она вредит мировому жидовству. Не будет права знакомить общественное мнение нашего бреда с волнующим документом, который текущие мировые события постоянно подтверждали… Ах, если бы у Франции, объевреившейся сегодня до мозга костей, еще имелся суверенитет в Алжире, то нас хорошенько бы наказали за антисемитосептическую дерзость…
Жорж или Жоржета, Марион или марионетка? Какая разница! К тому же когда берешься за защиту международного еврейства, то можешь довольствоваться лишь маленькой ролью медиаприслуги.
Ну да, мы коснулись деликатной области. Наша вина огромна. Мы оживили великий страх благонамеренных, как сказал бы другой Жорж, на этот раз действительно почтенный, носящий имя Бернанос… Да, месье. Месье получает право на прекрасные самородки. Крупные. Всех размеров. Фальшивые, конечно. Жила никогда не истощится. До тех пор, пока еврейская шпана будет свирепствовать в планетарном масштабе. Так скажи-ка, Жорж, почему эта «фальшивка», как ты говоришь, зажигает в твоей душонке столь пожирающий огонь?
Спасибо все же за pub overseas [рекламу за морем] [747] .
Обращение к «Протоколам» стало делом обычным в текущем антисионистском дискурсе, начиная с 1990-х годов, как показывает передовая статья журналиста Тахара Селми, опубликованная 18 ноября 2003 г. в Tunis Hebdo (эпиграф еженедельника: «Ищу истину») под заголовком «Расизм» (т. е. статья написана в «антирасистской» перспективе!):
...
«Протоколы сионских мудрецов», опубликованные Сергеем А. Нилусом [sic] в начале прошлого века (1905 г.), сохраняют свою «свежесть» и свою нетронутую актуальность. Никаких морщин. Никакой коррозии. Никаких следов окисления. Это в значительной степени доказал конгресс всемирного сионистского движения, который на прошлой неделе заседал в оккупированной столице Палестины. Арабская «демографическая бомба», центральная тема «Протоколов», повторяющаяся в течение века, составила основной каркас этого конклава, названного некоторыми участниками «жгучим» и «решающим». […] Сионистская идеология, в том виде, в каком ее описывают «Протоколы», не сочетается со «смешением родов». Сохранение «расы» включает в себя физическое отделение от арабов («Hafrada») для сохранения «чистоты» породы. Что бы об этом ни говорили, она является расистской. Движение, основанное Герцелем [sic] на конгрессе в Базеле в 1897 г., доказало это на всех этапах его эволюции и во время всех неожиданных поворотов в израило-арабском конфликте. Конференция в Южной Африке два года назад признала эту реальность, даже если Соединенные Штаты и западные страны помешали торжественно ее провозгласить. Впрочем, никто лучше не подкрепляет эту истину, как «Стена разделения», строительство которой идет быстрыми темпами во всех направлениях. […] Фактически, сооружая эту крепость длиной в 650 километров, еврейское государство преследует главную цель: сохранить «этническую чистоту» еврейского народа, подвергая удушению «автономные» территории и сводя их к положению бантустанов. […] В ожидании пришествия стопроцентно еврейского населения некоторые стратеги не колебаясь проповедуют просто кастрацию «израильских арабов», то есть палестинцев 48-го года […] [748] .
На протяжении этого последнего «конца века», который, как кажется, продолжается в наступающем XXI столетии, черное солнце юдофобии находится в своем зените на юге, как и на востоке. Как и в начале XX в., его главный текстовой вектор – это «Протоколы сионских мудрецов». Новая глобализация конспирационистского видения евреев осуществляется отныне, если исключить заметные пережитки, через посредство исламистской пропаганды. Ее самый раскаленный очаг – Ближний Восток. Радикальная юдофобия из христианского мира перешла в мусульманский мир.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК