3. Твердое ядро «антисионистского» мифа: Израиль, центр мировой оккультной силы
Следует видеть две формы обличения сионизма, коренным образом отличные одна от другой, но которые выражение «антисионизм» смешивает:
1) Обличение сионизма как «еврейского национализма»: антисионисты отвергают сионизм в том виде, в каком он сам себя определяет; они не переистолковывают сионизм с целью его демистифицировать; они клеймят сионизм в том виде, в каком он себя показывает. В этом случае антисионизм определяется как антинационализм, оправдываемый чаще всего тем, что сионизм, будь он политическим (Теодор Герцль) или культурным (Ашер Гинцберг), препятствует ассимиляции евреев, мешает их растворению в местном населении. Этот ассимиляционистский антисионизм глух к доводам приверженцев «Протоколов». Он встречается как среди христиан или мусульман, проповедующих обращение евреев, так и среди республиканцев «прогрессистов» и антиклерикалов (включая имеющих «еврейское происхождение»), и предлагающих нормализовать положение евреев путем стирания всяких характерных для них признаков (ассимиляция).
2) Обличение сионизма как маски «мондиализма» или «еврейского интернационализма», имеющих много образов. Антисионисты клеймят некий «сионизм», который они переопределили с помощью операции по срыванию масок и по демистификации: «сионизм» отвергается не в соответствии с его собственным определением, но во имя того, что́ это определение, как они полагают, скрывает. Аксиома здесь формулируется следующим образом: внешне сионизм совсем не таков, каким он является на самом деле. Отсюда – задача по его демистификации, вытекающая по преимуществу из антиеврейского убеждения в том, что еврей – это «великий мастер лжи», который воплощает сатанинскую силу, позволяющую обманывать, продвигаться под самыми различными масками. В этом случае «сионизм» сводится к тому, что является одним из обманчивых выражений еврейской мощи, способности перевоплощаться. Антиеврейский вопрос будет сформулирован по-новому: что же сионизм одновременно прячет и раскрывает? Одним из многих выражений этой ужасной силы является, например, понятие «социал-коммунизм» [410] . Пьер Милес, один из французских распространителей «Протоколов, писал в 1937 г.:
...
Еврейство трудится ныне для учреждения повсюду социал-коммунизма. Эта система есть продукт и орудие Израиля, который утвердит, завершит и увековечит осуществление своей мессианской мечты, внедренной в России и внедряемой во всем мире [411] .
Но еврейский интернационализм, истолкованный таким образом с целью его включения в теорию заговора, выражает себя также во «всемирном еврейском капитализме» [412] , призванном, как полагают, способствовать, совместно с «социал-коммунизмом», осуществлению «мессианской мечты о всемирном господстве» [413] , свойственной еврейскому народу. Отсюда следует, что понятие «еврейский национализм» следует, в свою очередь, пересмотреть, чтобы оно соответствовало теории всемирного заговора. Таким образом, «сионизм» выделяется как негативный феномен, поскольку является национализмом, имеющим целью овладение миром. Сионизм, социало-коммунизм и капитализм евреев образуют теперь три лика одного и того же предприятия по покорению мира. Еврейский интернационализм, если сорвать с него маску, позволяет увидеть некий гипернационализм, империалистический «расизм», направленный на «овладение миром путем объединения других рас и стирания их границ» [414] . Короче говоря, евреи являются, конечно, непримиримыми «универсалистами» [415] , но только если дело идет об установлении «Всемирной республики», «правящий элемент» которой составят сыны Израиля» [416] . Можно будет заметить, что сдвоенные темы еврейского «расизма» и еврейского «империализма» не датируются 1950–1960-ми гг., отмеченными их «антисионистскими» адаптациями коммунистического (советского) происхождения, подхваченными антиизраильской пропагандой арабского мира. Пьер Милес четко излагает подобное синтетическое видение, результат систематического использования демистификаторского подхода:
...
Социал-коммунизм […] [стоит] за всемирный еврейский капитализм, против независимого национального капитализма и против трудящихся и пролетариев. […] Социал-коммунизм еврейства не более интернационалистичен, чем антикапиталистичен. Под прикрытием интернационализма он работает на расизм, на исключительный и тотальный национализм еврейского народа, он работает ради разрушения всякого нееврейского национализма и его скрытного замещения еврейским национализмом, властью, мыслью и нравами иудаизма. Сами евреи признают, что они придают их интернационализму этот дух и эту роль разрушителя всякого нееврейского национализма и строителя тотального, всеобщего и исключительно еврейского национализма. […] Этот еврейский интернационализм является для Израиля средством, и средством единственным, для полного осуществления его мечты об абсолютном империализме [417] .
Систематическая демистификация состоит просто в том, чтобы сводить политические идеологии к их двойной роли фасада и орудия еврейской мощи: космополитизм еврейского капитализма (или еврейской «финансовой верхушки») – это лишь замаскированная еврейская мощь; «социал-коммунистический интернационализм» – это лишь уловка еврейского гипернационализма; сионизм – это лишь обманчивый лик, который придает себе еврейское предприятие по завоеванию мира. Разоблаченный таким образом «сионизм» может теперь быть переопределен в соответствии с конъюнктурными требованиями обличительного дискурса. Таким образом, базовые аргументы подобного демонологического антисионизма существовали задолго до создания Государства Израиль: антисионизм, включенный в теорию всемирного еврейского заговора, содержал уже в первые послевоенные годы (и после Декларации Бальфура 1917 г.) негативные стереотипы, которые после 1947 г. станет широко использовать антиизраильская пропаганда.
Тем не менее следует признать, что некоторые антиеврейские теоретики провели различие между политическим сионизмом, принятым буквально – т. е. призванным создать еврейское государство, – и сионизмом, реинтерпретированным с помощью конспирационистских схем. В 1921 г. выходит в свет книга Жоржа Бато «Еврейская проблема» [418] , в которой проводится различение данного типа – между «легитимным» сионизмом, который вроде бы является подлинным еврейским национализмом, и псевдосионизмом, якобы прикрывающим «паниудаистский интернационализм» [419] ; т. е. появляется способ заклеймить тот «империализм Израиля», который приверженец Морраса Ламбелен не перестанет разоблачать в 1920-е гг., после публикации «Протоколов» на французском языке в 1921 г. Полемическое представление «еврейского империализма» было широко распространено во всех антиеврейских кругах, от контрреволюционных (монсеньор Жуэн) до расистских (Гойе), не забывая движение «Аксьон франсэз». 27 января 1921 г. анонимный редактор L’Action française уточнял в короткой статье, озаглавленной «Помимо еврейской религии есть еще еврейский народ: самый «империалистический», какой существует». Кроме того, следует, согласно доктрине Морраса, различать среди евреев людей хороших и плохих, потенциально хороших («евреев благородного происхождения») и непоправимо плохих («неассимилируемых», «подрывных» и «империалистических»). Первые, несомненно, находятся в меньшинстве, по мнению Ламбелена, как и по мнению Морраса, который писал в мае 1928 г.:
...
Известно, что мы всегда готовы радушно принять тех, кого назвали евреями благородного происхождения. Читая Роже Ламбелена, они отдадут себе отчет в том, как широко распространяется долг недоверия, который наложен на нас [420] .
Со своей стороны, Жорж Бато в 1921 г. произносит похвальное слово «честному сионизму, который является выражением интегрального еврейского национализма» [421] и противостоит «поползновениям интернационального иудаистского империализма в его двойной форме, экономико-финансовой и экономико-революционной» [422] , то есть «эксплуатации сионизма в пользу интернациональных евреев» [423] . Именно в результате конспирационистской интерпретации проекта по созданию «еврейского очага в Палестине» было образовано понятие нелегитимного сионизма. Названный «очаг» представлялся главным штабом еврейского интернационализма, псевдоинтернационализма, маскирующего «паниудаизм». Если целью официального проекта политического сионизма является нормализация условий существования евреев путем учреждения еврейской нации, подобной (если не идентичной) всем другим нациям [424] , то конспирационистская расшифровка сионистского проекта позволяет выявить в нем хитрость властного ума. Ж. Бато поэтому не довольствуется различением двух «сионизмов», он основывает свою собственную позицию относительно сионизма на противопоставлении «честного сионизма» и еврейского интернационализма под сионистской маской:
...
Эти две тенденции, смешиваясь, ведут к искажению и дискредитации сионизма; фактически они абсолютно несовместимы и полностью противоположны одна другой. […] С одной стороны, существует национализм, с другой – интернационализм […]. Смешения, произведенные ради примирения непримиримых тезисов, всегда благоприятствуют самым «осмотрительным» и никогда – самым честным, и именно так, как мы видим, еврейский национализм служит орудием еврейского интернационализма [425] .
В знаменитой книге Мозеса Гесса «Рим и Иерусалим», появившейся в 1862 г. [426] , Ж. Бато находит типичные примеры «смешений», которые он разоблачал:
...
Разве не является эта столь «удачная» комбинация социального мессианства и пылкого еврейского национализма чем-либо иным, кроме самой доктрины «паниудаизма»? [427]
Итак, нелегитимный «сионизм» не обозначает истинный национализм, это название, противозаконно присвоенное «паниудаизму». Фундаментальный аргумент против этого псевдосионизма состоит в том, что «национальный еврейский очаг» отнюдь не будет являться «убежищем» для евреев, которых повсюду преследуют, или способом «нормализовать» национальное еврейское существование [428] , но станет одним из центров оккультного могущества всемирного иудейства. Именно в этом смысле аргументация Жоржа Бато в 1921 г. выявляет идеальный тип просионистской юдофобии; хвалимый здесь сионизм представляется «честным сионизмом», который определяется, согласно нормативной модели национализма, теоретически разработанной в «Аксьон франсэз», как «интегральный еврейский национализм» [429] . Производимое в традиции «Аксьон франсэз» породнение между «государственным антисемитизмом» (отличным от «антисемитизма кожи») [430] и просионистской установкой (затем установкой произраильской, еще более утвердившейся во время Шестидневной войны), – это породнение может найти оправдания в книге Ж. Бато. Но в данном произведении содержится также прославление антисионистской юдофобии, которую профессиональные распространители «Протоколов» возвели в доктрину путем двойной реинтерпретации сионистского движения – «демистифицирующей» и «демонизирующей».
В первую очередь регулирующая идея о всемирной «миссии» Израиля [431] сведена к программе завоевания мира:
...
Иудаизм с вдохновляющими его мессианскими тенденциями является идеологическим империализмом, направленным на закабаление мира еврейскими ценностями; вследствие исторических обстоятельств, вытекающих из рассеяния, он представляет собой интернациональную организацию [432] .
Во вторую очередь проект создания еврейского государства осуждается как выражающий или раскрывающий желание «всемирного» (или «мондиалистского») иудаизма обеспечить себя территориальной базой.
Теперь лишь по видимости еврейское государство будет государством-нацией, как другие; в действительности же оно будет одним из тайных центров «всемирного иудаизма». Ж. Бато сурово обличает этот псевдосионизм или этот господствующий сионизм, который заставляет принять себя за национализм, подобный прочим:
...
Если в целом такова была мечта сионизма, если таковым в действительности был сионизм, то он появился бы как настоящий заговор против язычников, против наций, и он оправдывал бы, как защитную реакцию против него, происки и контратаки антисемитизма. В самом деле, что представляли бы из себя эти евреи, которые «продолжали бы жить на их приемных родинах, но получали бы из общего очага необходимый импульс» (М. Гесс), если не перманентный заговор против безопасности государств? Сионизму надлежит сделать четкий выбор между честными путями легитимного национализма и темными путями паниудаистского интернационализма. Честный сионизм, интегральный еврейский национализм, способен и, вероятно, только он способен принести верное и справедливое решение еврейской проблемы; этот сионизм заслуживает поддержки и ободрения, ибо он смог бы быть одной из сил, стремящихся противостоять угрожающим предприятиям этого двуликого Интернационала, последней демонстрацией которого явился альянс, только что соединивший красный Кремль и Лондонскую биржу. В этих своих двух аспектах сионизм, рассматриваемый в качестве цели или же в качестве орудия, предоставляет доказательство того, что ассимиляцию нельзя считать общим решением еврейской проблемы. Если восстановленный еврейский народ хочет встать как нация в ряд других наций, то долг и интерес каждого – помогать ему в этом; если же, напротив, он думает о том, чтобы организовать себя в международном масштабе для разрушения наций и господства над ними, то долг последних – не позволить ему это совершить [433] .
Если имеются два «сионизма», являющиеся лишь омонимами, если термин «сионизм» обладает внутренней двусмысленностью, то причина тому – сама по себе парадоксальная природа еврейского народа, которая определяет его исключительность; евреи – «интернациональная нация», утверждает Жорж Бато [434] . Спасение для евреев, заключает он, может содержаться только в добровольном отказе от этой парадоксальной натуры путем ясного выбора в пользу националистической позиции и против мессианской идеи: истинный сионизм – вот единственный возможный путь политической нормализации евреев. Подобной похвалой сионизма, определенного «сионизма», похвалой, по правде говоря, весьма двусмысленной, завершается труд Жоржа Бато, который было бы трудно не рассматривать как «антисемитский», несмотря на упорное стремление автора представить себя в качестве лица беспристрастного и желающего внести свой вклад в приемлемое для всех решение «еврейского вопроса» [435] :
...
Эта парадоксальная нация состоит из скопления островков, отличных друг от друга, затерянных посреди океана чужых рас; чтобы удержаться, она стремится действовать как растворитель внутри национальных организмов, в которые включена.
Для «интернациональных» евреев, приспособившихся и сумевших извлечь выгоду из рассеяния, это состояние дел содержит в себе преимущества и образует идеал; им противостоят сегодня сионисты, которые являются чистыми националистами и требуют для еврейского народа обладания определенной областью расселения, географической родиной и правом создать государство, отечество в соответствии с государственным правом. Национализм, городское сознание имеют достоинства и содержат требования, противоречащие духовному империализму, присущему иудаизму.
Если некогда иудаизм восторжествовал над древнееврейским народом, подчинив его императивам тиранической и мелочной религии, поглотившей всю нацию, то нежелательно было бы сегодня увидеть триумф сионизма, намеренного решить еврейскую проблему, возвратив очаг, отечество народу, который столь долго скитался и повсюду был чужим и, таким образом, вновь обрел бы нормальную судьбу. Помимо практических трудностей, которые всегда можно преодолеть, какими огромными бы они ни были, имеется внутреннее возражение, скрывающее ужасную угрозу одновременно для народа Израиля и для Наций; речь идет об усилиях некоего еврейского интернационала, пытающегося превратить сионизм в боевое оружие. С оговоркой о том, что подлинные националисты способны полностью избавиться от гнусной опеки великих евреев, занимающихся международными делами, можно было бы подписаться без задних мыслей под следующими словами одного еврейского автора: «…Именно путем создания национального места жительства можно будет решить еврейскую проблему во всем мире. Вместе с исходом элементов, не поддающихся ассимиляции, исчезнет главный довод антисемитизма. Таким образом, реализация сионизма будет иметь благоприятные результаты для антисемитов и для ассимилированных израильтян, которые смогут, наконец, осуществить свой идеал и мирно исчезнуть, смешавшись с другими народами» (Cohen A. // Revue de Geneve, avril 1921, P. 606). Мир обогатился бы еще одной нацией, а нации увидели бы, как ослабевает, а затем исчезает подрывающее их зло, причина волнений, фермент ненависти и раздоров [436] .
Роже Ламбелен, один из основных распространителей «Протоколов» во Франции, публикует в 1924 г. книгу «Израильский империализм» [437] , в которой, начиная с предисловия, он изображает сионизм как проявление «империализма», присущего израильскому народу:
...
И можно задаться вопросом о том, не является ли истинным приобретателем выгоды от Великой войны держава без территории, имевшая своих людей на всех воевавших сторонах, руководившая международными финансами, осуществлявшая воздействие на правительства и парламенты, а также на социалистические и светские организации: еврейская держава. По мере продолжения войны евреи прикидывали, какую выгоду они могли бы извлечь из трагических событий, покрывавших кровью и разрушавших старую Европу. Поскольку евреи в той или иной мере вступили в ряды сражавшихся, их было бы трудно обвинить в «безродности». После окончания войны их рассеянный, но всегда единый народ, протягивая повсюду свои щупальцы, смог бы навязать свой закон разъединенным нациям, завидующим одна другой – эту ревность будут искусно поддерживать – и глубоко пораженным в моральном и финансовом отношениях. После тщательного изучения Израиль утвердился в убеждении о том, что, несмотря на ценную помощь, оказанную центральными державами русской революции, которую они разожгли, эти державы погибнут в борьбе. И тогда Израиль предложил союзникам, на определенных условиях, предоставить им свое золото и свои оккультные силы, изменяя баланс военной мощи в их пользу. Час победы, таким образом, приблизится… Благодаря поддержке, которую евреи обеспечили себе в правительствах Англии, Соединенных Штатов и Франции, сделку удалось легко заключить. В число обязательных ее условий была включена предача Палестины евреям, представленным «сионистской организацией».
Британский королевский министр иностранных дел Артур Бальфур сделал на этот счет формальное заявление посредством письма, посланного 2 ноября 1917 г. лорду Ротшильду. Дату декларации и сам этот документ следует сохранить в памяти. Они знаменуют начало некоего периода мировой истории. Это свидетельство о рождении или, скорее, явное объявление израильского империализма, зари дня, когда «обещание», данное избранному народу, будет «исполнено», когда начнется осуществление вековой мечты евреев [438] .
В своих «размышлениях и ссылках в виде заключения» Р. Ламбелен поднимает вопрос о том, следует ли устанавливать отличия между евреями, и он берет в качестве аналогии пример отношения евреев к сионизму:
...
Имеется […] пробный камень: это сионизм. Индивидуально вы найдете израильтян, с умеренностью поддерживающих создание в Палестине «национального очага». Вы найдете среди них значительное число евреев, не испытывающих ни малейшего желания отправиться жить в Иудею и построить там скромный дом или роскошную виллу; эти евреи ограничатся небольшими пожертвованиями, размер которых не позволит при этом обвинить их в скаредности; однако ни одно еврейское объединение, ни один деятель не осмелится открыто выступить против сионизма, символа воскрешения расы и ее национальности. Организаторы конгресса в Карлсбаде заявили, что не делали никакого различия между ашкеназами и сефардами. Эти два звена, длительное время разделенные, сегодня тем меньше отстоят друг от друга, тем больше средства коммуникации позволяют им воссоединиться, если не слиться. Звезда Сиона блестит над израильским миром и освещает его триумфальный путь [439] .
Итак, хотя среди евреев существуют различные мнения о сионизме, они, если верить Р. Ламбелену, согласны в фундаментальном вопросе – о позитивной символической ценности данного феномена; евреи, таким образом, якобы доказывают или признают то, что они действительно составляют «расу», причем расу «господствующую», с «империалистическими» наклонностями. Аксиома неизменна: еврей есть еврей. Но его «империализм» не похож на империализм других народов; он раскрывает природу, которая посвящается Злу. Через несколько лет, в 1928 г., Р. Ламбелен уточнит свою мысль:
...
Еврей по своей натуре является элементом бунта и раскола. Его мозг всегда кипит, постоянно порождает мечты, никогда не удовлетворен перспективами, которые открываются перед ним. Только идея о зле, которое следует причинить всему, чуждому его расе, придает основательность сплоченности этому народу […]. Сионизм можно рассматривать в качестве пробного камня. […] Возвращение в Иерусалим отвечало вековым чаяниям расы. […] Но руководители избранного народа, которые оказывают влияние в различных государствах мира, восприняли один за другим различные концепции организации, которую следовало создать в Иудее. […] Расовая гордость – вот наилучший цемент, обеспечивающий прочность этого гибельного воссоздания [440] .
Именно опираясь на эту злобно одностороннюю и империалистическую натуру, Израиль переходит в «наступление» против других наций, завоевания которых «раса» не может не желать, имея в виду покорение мира:
...
Понятны опасности, угрожающие другим расам и другим народам, когда Израиль собрал для совместных действий все свои разрозненные элементы в различных местах земли, когда он присвоил себе золото мира, когда он получил преимущество над правительствами великих держав, руководит международными финансами и направляет по своей воле как Рабочий интернационал, так и Лигу Наций! Возможно ли допустить наличие во Франции и в других странах большого количества трусливых умов, готовых покорно принять еврейское господство? Ради славы христиан надо надеяться, что вспыхнут восстания, что появятся очаги сопротивления [441] .
Нарисовав тревожную по своим симптомам картину, Роже Ламбелен ставит свой вопрос «Что делать?» и отвечает на него призывом к совместной законной защите от «еврейской опасности» в соответствии с базовой моделью самообороны, выдвинутой современными юдофобами:
...
Речь идет не о том, чтобы организоваться для завоевания, для преследования одной расы. Как раз эта раса нам угрожает; ее мощь ужасает, ее империализм с каждым днем утверждается все сильнее. Она предприняла, начиная с 1917 г., всеобщее наступление против других наций, и она располагает оружием войны, которое в неизмеримое число раз сильнее того, каким располагают ее разрозненные противники, которых она намерена завоевать и привести в состояние рабства. Для защиты от империализма этой расы, национально объединенной и располагающей интернациональными финансовыми и социальными силами, необходимы усилия одновременно национальные и интернациональные. В каждой стране следовало бы изобличать еврейскую опасность и предпринять меры внутреннего порядка, которые позволили бы ее предотвратить. Было бы важно, кроме того, чтобы консерваторы, традиционалисты [sic], монархисты различных государств могли бы обмениваться мнениями, заключать тесные союзы с точно определенной целью – преградить путь израильскому империализму и избежать его отвратительного господства [442] .
В книге «Победы Израиля» Р. Ламбелен вновь обличает Декларацию Бальфура 1917 г. [443] как продукт «тайной стратегии избранного народа», стратегии, ранее испытанной во время Французской революции, и стратегии, которая, будучи приспособлена к новой европейской обстановке, позволила еврейскому народу использовать войну 1914–1918 гг. для реализации своих собственных целей, для «безграничного расширения своих надежд и своих амбиций». Добившись от британского правительства принятия Декларации Бальфура, в которой это правительство заявляло, что благожелательно рассмотрит вопрос об учреждении в Палестине «национального очага для еврейского народа», евреям, как кажется, удалось придать легитимность территориальному установлению центра управления для своего «империалистического» предприятия:
...
Мировая война, проходившая в условиях, отличавшихся от условий Французской революции, более сложных, была в той же степени очень большой еврейской победой. Израильтянам удалось дьявольским образом использовать для их расы последовательные фазы этой войны, предоставив первоначально союзникам финансовую помощь, чтобы расплатиться за Декларацию Бальфура, затем выступить в роли разрушителя католической Австрии, трудиться над восстановлением Германии, не забыв утолить свою ненависть к России, и разбросать почти повсюду зубы дракона, из которых вырастут новые споры в различных точках нашей планеты. […] Следует, увы! признать, что с тех пор, благодаря непрерывным капитуляциям государств, еврейский народ под крылом Лиги Наций обладает не только очагом для своих бедняков, но также духовным центром и командным пунктом, откуда исходят директивы и приказы для рассеянных в мире сообществ; этот народ Израиля обладает мощью, позволяющей ему предпринять любое дело и осмеливаться идти на всё [444] .
Таким образом, Р. Ламбелен клеймит не колониалистский характер сионизма, а то, что этот сионизм является, по его мнению, лишь обманным маневром, призванным скрыть действительность, учреждение «великого генерального штаба еврейства» [445] . В той же степени, что и Декларация Бальфура, изобличается создание Лиги Наций как «победы Израиля»:
...
Лига Наций, созданная под двойным знаком иудейства и франкмасонства, является грозным орудием международного суперправительства, которым евреи намерены пользоваться для завоевания ими мира [446] .
Р. Ламбелен заключает свою книгу главой под названием: «Будет ли Израиль властелином мира?» На этот «тревожный вопрос» автор отвечает изложением предупредительных и оборонительных мер, основанных на поучении полковника де Ла Тур дю Пен: «Евреи – иностранцы, и опасные иностранцы» [447] . Эти меры похожи на те, что рекомендовали приверженцы государственного антисемитизма, определенного движением «Аксьон франсэз», к которому присоединился Р. Ламбелен; речь идет о мерах дискриминационного характера, их мы вновь увидим в антиеврейских законах и декретах правительства Виши:
...
Необходимо было бы абсолютно воспротивиться готовящимся проектам, направленным на предоставление французского гражданства евреям Туниса и Марокко, столь презираемым туземцами, полякам и украинцам – израильтянам, укрывшимся в Париже […]. Следовало бы закрыть наши границы всем евреям. […]. С другой стороны, было бы желательно получить от государственной власти определенные законные положения, ограничивающие права израильтян, недавно получивших это гражданство [id est «натурализованных»] [448] .
Кроме того, за двадцать лет до основания Государства Израиль Р. Ламбелен кратко формулирует аргумент относительно «двойного гражданства»:
...
Поскольку Декларация Бальфура и Лига Наций дали возможность евреям получить в обладание родину и пользоваться палестинским гражданством, то почему дозволять им сохранять еще одну родину, обладать преимуществами, которые были ранее получены расами, чуждыми евреям. Даже не решая вопрос о поражении их в гражданских правах, которыми евреи пользуются у других народов, нельзя ли было бы закрыть для них доступ к должностям, включающим в себя властные и командные функции [?] [449]
Но Р. Ламбелен не ограничивается мерами, которые следовало бы принять внутри «французского шестиугольника», он мечтает о союзе между нациями, желающими предохранить себя от разлагающего влияния евреев, принимая за образец совместную борьбу этих наций против заразных болезней:
...
Было бы благоразумно запретить евреям быть офицерами, чиновниками, депутатами или сенаторами, преподавателями и т. д. Возможно ли осуществить подобную реформу? В Италии Муссолини принял против франкмасонов, бесспорно являющихся итальянскими гражданами, аналогичные меры, которые, как кажется, не поддавались легкому решению […]. Помимо выполнения долга перед нацией […], не следовало ли бы завязать союзы между народами, желающими сохранить свою политическую, экономическую независимость? […] Уже сегодня […] было бы полезно, чтобы правительства, вполне предупрежденные о еврейской опасности, установили связи с правительствами других стран с целью обмена сведениями и трудами. Разве не организуют нации совместную защиту от определенных заразных заболеваний? [450]
Одна из основных риторических стратегий современной усовершенствованной юдофобии состоит в том, чтобы заставить евреев выступать против евреев, что предполагает использование запаса цитат, выдержек из текстов, слывущих еврейскими или написанных евреями.
Эта «антисемитская» литература представляется с тех пор в качестве ученого дискурса, содержащего многочисленные ссылки, сопоставляющего и объединяющего «свидетельства» или «признания» и т. д. Ученый стиль призван легитимизировать антиеврейское видение мира, представленное как теория, проверенная фактами. Но сразу же бросается в глаза, что для изготовления подобной мифополитической поделки в ход идет все – от текстов, подписанных знаменитыми еврейскими деятелями, содержащих обвинения в их собственный адрес, поддающихся эксплуатации («Антисемитизм» [1894] Бернара Лазара – типичное произведение такого рода) [451] , до памфлетов «против гоев», апокрифов, приписываемых евреям и написанных чаще всего антиеврейскими подстрекателями (один из самых известных памфлетов на французском языке принадлежал перу Юрбена Гойе, автору брошюры «Право высшей расы» и других подобных брошюр, выступавшему под псевдонимом «Исаак Блюмхен» [или: Блюмкен]); использовались, конечно, и сфабрикованные «документы», которые, как предполагалось, раскрывают «еврейские тайны», – такие, как «Речь раввина» или «Протоколы».
В своем произведении, довольно обширная часть которого «была написана самой еврейской нацией» [452] , Огюст Кавалье и Пьер д’Альтерив дают ряд примеров рассматриваемой стратегии, состоящей в том, чтобы пригласить на скамью свидетелей обвинения «израильтян, в высокой степени компетентных». Среди таких свидетелей были весьма авторитетный «Исаак Блюмхен», рупор и маска Юрбена Гойе, а также доктор Оскар Леви, подлинный автор письма-предисловия к книге антисемита Джорджа Питт-Риверса «Всемирное значение русской революции» [453] , в которой утверждалось, что большевистская революция была делом рук евреев. Оба автора-националиста ставили перед собой задачу доказать не только непоправимую склонность евреев к господству, но также их неассимилируемость:
...
Обратимся теперь к свидетельствам других видных семитов, Имя им легион, тем, кто признал виновность их расы и невозможность для нее [sic] объединиться среди других рас. Именно перу еврея, Исаака Блюмхена, принадлежат следующие слова: «Мы иностранцы, hostes, ненавидимые в любой стране; и точно так же мы чувствуем себя как дома в любой стране, когда являемся там хозяевами» [ «Право высшей расы»]. Послушайте доктора-еврея Оскара Леви, важного члена еврейской общины в Англии, который написал предисловие к брошюре о роли евреев в Советской России: «Нет в мире расы более загадочной, более роковой и, следовательно, более привлекающей к себе внимание, чем евреи. […] В современной Европе не происходит ни одного события, в начале которого не были бы евреи. […] Этот упрек (быть вдохновителями или виновниками всех зол, поражающих человечество), лежащий в основе вашего антисемитизма, слишком оправдан. […] Я исповедуюсь в этом перед вами […]: Мы, евреи, поставившие себя в качестве спасителей мира, превозносившие себя как тех, кто дал миру Спасителя, сегодня являемся лишь развратителями мира, его разрушителями, его поджигателями и его палачами! [454]
Когда ставится задача предоставить косвенное доказательство «духовной» аутентичности «Протоколов», то их защитники и распространители в первую очередь обращаются к выдержкам из текстов, содержащих самообвинения, приписываемые, справедливо или нет, евреям и якобы подтверждающие предсказания «Протоколов». Эти тексты аутентифицируются путем их представления в качестве «признаний». Так, А. Нечволодов заключает пространную главу своей книги под названием «Содержит ли современный иудаизм определенную программу действий?» (она предшествует главе, посвященной «Протоколам») следующим типичным представлением «сенсационных заявлений доктора Оскара Леви и г-на Рене Грооса»:
...
В мировой печати были опубликованы два замечательных признания относительно существования еврейской программы, причем они были сделаны независимо друг от друга двумя евреями. Автором одного из них был английский еврей, г-н Оскар Леви (1920 г.), другого – французский еврей, г-н Рене Гроос (1922 г.).
Естественно, оба названных еврея принадлежат к очень ограниченному числу представителей этой расы, которые, подобно аббатам Леманнам во Франции и знаменитому русскому еврею Брафману [sic], открыто обвиняют свой народ в безнравственном и гнусном поведении по отношению к остальному человечеству [455] .
Кроме высказываний Дизраэли, Бернара Лазара, Вальтера Ратенау, Оскара Леви, Артура Требича или Рене Грооса, антиеврейские пропагандисты 1930-х гг. использовали быстро ставшие лозунгом слова «еврея Маркуса Эли Раважа», взятые из статьи в журнале Century Magazine за январь 1928 г.:
...
Вы ни в малейшей степени не осознали всю величину ущерба, нанесенного нами, евреями […]. Мы являемся разрушителями […]. Именно мы были первопричиной не только последней войны, но почти всех ваших войн! [456]
Процитировав «эту фразу этого еврея» в одной из своих бесчисленных антиеврейских брошюр, наш неутомимый газетный писака Жозеф Санто полагает, что может триумфально заключить:
...
Таким образом, мы ничего не выдумываем, и это нельзя оспорить: евреи являются зачинщиками всех нынешних войн и наживаются на них [457] .
В книге «Загадочный еврейский интернационал» Леон де Понсен [458] , много взявший из книги Жоржа Бато, заявляет о своем желании представить «грозную еврейскую проблему» как «один из ключей драмы, потрясающей мир и угрожающей гибелью цивилизации» [459] . Применяемый автором метод роднит его произведение с антологией:
...
Автор намеренно ограничился тем, что собирал, аутентифицировал, классифицировал и представлял почти без комментариев тексты, принадлежащие самым высоким лицам еврейского «Интернационала» [460] .
Компиляция в данном вопросе принимается в качестве такого «ключа». Ей дается простое объяснение: «Эти тексты являются самыми ужасными из обвинений и самыми поразительными из признаний» [461] . Но, как мы видели, метод не отличается новизной: сооружение подобного антиеврейского обвинения на основе монтажа цитат из еврейских текстов (таких как Талмуд) или из текстов, подписанных евреями, – это продолжение памфлетистской традиции; идеальный тип сооружения воплощают многочисленные выдержки из Талмуда, вырванные из контекста и несколько подправленные ради доброго дела, публикуемые обращенными евреями, такими как Яков Брафман, или обращенными псевдоевреями в целях разоблачения иудаизма. Если «Протоколы» так обильно и постоянно цитировали, то именно в его качестве «еврейского» документа, раскрывающего самые потаенные мысли этого народа, который, как считают, отличается от всех других народов. Но Леон де Понсен, как и его учитель Эммануэль Малински, отнюдь не обращается к «Протоколам», подозревая их в апокрифическом характере. Это никак не мешает де Понсену безоговорочно принимать, вместе с распространителями этой знаменитой фальшивки, теорию о всемирном еврейском заговоре. Таким образом, названный автор посвящает свою книгу, заставляя в ней говорить евреев (или предполагаемых евреев), доказательствам того, что существует «еврейская нация», возникшая благодаря «взаимопроникновению» еврейской расы и еврейской религии, что существуют, далее, «интернационал крови» (революционное еврейство) и «интернационал золота» (финансовое еврейство), что международные финансисты и революция заключили «альянс», в котором главенствуют евреи, что, наконец, происходит «иудеизация современного мира», распространяется полиморфное и всеобщее еврейское влияние, оказываемое, в частности, на прессу, объясняя «заговор молчания» вокруг «громадного дела разрушения, замышляемого в тени» [462] . В заключение Л. де Понсен вновь ставит на свой манер «еврейскую проблему», затем рассматривает три пути, которые были предложены для ее решения: ассимиляция, сионизм, гетто. Ассимиляция – это решение одновременно самое желаемое (для неевреев), наименее желаемое (для евреев) и самое невозможное (евреи не поддаются ассимиляции). Сионистское решение является в идеале удовлетворительным, но невозможным из-за «паразитической» природы евреев. Остается гетто, по отношению к которому контрреволюционер де Понсен проявляет некоторую склонность, достаточно ностальгическую. Но при чтении этих заключительных страниц чувствуешь, что автор книги ничего не ждет от перечисленных ненасильственных решений и полагает, что если задача окажется неосуществимой мирным способом, то будущее возьмет на себя ее решение путем потрясений. Теперь последнее слово звучит пророчески и глубоко пессимистически: худшее уготовано для завтрашнего дня. Прочтем мрачное заключение этого вестника несчастья, отпуская многочисленные цитаты легитимационного характера (еврейских авторов, но также Ж. Бато, Эли Фора, братьев Таро и т. д.). Указанное заключение начинается с предположения о том, что «еврейская проблема», в том виде, в каком обычно ее ставят, «не имеет решения»:
...
Существует, таким образом, еврейская проблема – проблема опасная по своим последствиям и трагическая по самой своей сущности, ибо она, как кажется, не имеет решения.
Проблема неразрешима, однако же события позаботятся о нахождении какого-то решения, хорошего или плохого, ибо сегодня медленно поднимается и ширится большая антисемитская волна, которая завтра, быть может, обрушится на пространство от Москвы до Нью-Йорка. Попытаемся же тщательно рассмотреть элементы проблемы.
Еврейский вопрос [sic] содержит в себе две отличные друг от друга, но сегодня соприкасающиеся части: собственно еврейский вопрос или, если предпочитаете, судьбу евреев и кризис современного мира, сам по себе связанный своими различными аспектами с иудеизацией сегодняшних обществ. Возможно ли решить судьбу евреев таким образом, чтобы удовлетворить обе имеющиеся стороны – евреев и неевреев? До сих пор такое никогда и никому не удавалось, и нет никаких человеческих причин, чтобы нынешняя эпоха, столь бурная и хаотическая, преуспела там, где все следовавшие одна за другой эпохи терпели неудачу [463] .
Словно желая доказать, что «еврейская проблема» почти неразрешима, если только не изобрести какое-то четвертое ее решение, Л. де Понсен подвергает критическому рассмотрению три решения, предложенные ранее и оказавшиеся по различным причинам неудачными. Поскольку евреи сочтены не поддающимися ассимиляции, дискуссия вскоре переместится в сторону сионистского решения:
...
Ассимиляция явилась бы прекрасным решением, если бы оказалась возможной. Длительный опыт доказал, что она не была таковой, и к тому же значительное большинство евреев с ужасом отвергает эту идею. […] Следовательно, проанализируем второе решение, Сионизм. Он означает предоставление еврейской расе страны, которая бы ей подошла. Решение было бы удовлетворительным, но возможно ли оно? Позвольте в этом усомниться, решение было бы эффективным только в том случае, если бы подавляющее большинство евреев переселилось на их новую родину. Однако же кто не видит всего того химерического и неосуществимого, что содержит в себе данное предприятие? К тому же большинство евреев, способности которых являются преимущественно паразитическими, а не производительными, не испытывает никакого желания расстаться с приносящей им выгоду эксплуатацией христианских народов ради засушливой земли Палестины. […] Со времени окончания войны еврейская проблема вошла в новую фазу. Версальский договор предоставил евреям Центральной и Восточной Европы особое покровительство, прикрываемое формулой права меньшинств, и в то же время силой оружия заставил арабское большинство признать еврейское государство в Палестине.
Таким образом, существование еврейского гражданства одновременно отрицалось и утверждалось в соответствии с интересами евреев. Столь обманчивая и чреватая опасностями ситуация не сможет сохраняться долго. Если существование еврейской нации официально признано в Палестине, то с евреями всего мира следует обращаться, хотят ли они того или нет, как с гражданами сионистского государства. Они стремятся главным образом сохранить привилегию их двойного гражданства и пользоваться всеми правами гражданина страны, в которой в данный момент проживают, однако это плутовство достаточно долго продолжалось, и необходимо покончить с ним раз и навсегда. Не имея чего-либо другого, сионизм будет, по крайней мере, обладать тем преимуществом, что докажет существование еврейской нации [464] .
В своей симптоматологии антиеврейские конспирационисты подходят к сионизму как к знаку или признаку, что-то раскрывающему: или «израильский империализм» (Р. Ламбелен), или тот факт, что евреи действительно являются нацией или народом (Л. де Понсен), или то, что они составляют биологическое существо (А. Гитлер), а не религиозную конфессию. В «Майн кампф» Адольф Гитлер видит в сионизме неопровержимое доказательство существования еврейской «расы» (позднее это утверждение будет скорректировано: евреи якобы образуют «контррасу», «антирасу» [Gegen-Rasse]):
...
Широкое движение, которое образовалось среди них [евреев], особенно поразительным образом подчеркивало этнический характер еврейства: я хочу сказать – сионизм. […] Господство евреев представляется ныне столь прочным в государстве, что оно осмеливается не только вновь выдавать себя за еврейское, но также безоговорочно провозглашать этнические и политические концепции евреев вплоть до их последних следствий [ссылка на сионизм] [465] .
«Для католика-традиционалиста» Л. де Понсена существование «еврейской расы» также не вызывает ни малейшего сомнения [466] , но для него она неотделима от «еврейской религии»: «Именно этот союз религии и расы создал современное еврейство» [467] , еврейство как нацию [468] .
Но теперь встает другая проблема. Если действительно существует «еврейская нация», способная жить в условиях диаспоры и паразитически, то способна ли эта нация жить нормально, как все другие, в рамках какого-либо государства? Иначе говоря, встают вопросы об осуществимости и о реальности сионистского проекта, как и о жизнеспособности еврейского государства. Другими словами, следует ответить на вопрос о том, способен ли еврейский национализм привести к прочной нормализации положения еврейского народа. Леон де Понсен дает на данный вопрос отрицательный ответ, аргументируя его главным образом доводами, основанными на якобы неполитической и паразитической природе евреев:
...
Исходя из этого, задаем вопрос: является ли жизнеспособным сионистское государство? Если бы оно было таковым, то еврейская проблема разрешалась бы самым естественным и самым справедливым способом. Сионистский опыт продолжается вот уже пятнадцать лет. Однако, пишут братья Таро, «как не подчеркнуть искусственный характер того, что происходит в Палестине? Палестина в качестве земли и спасения не только для нескольких несчастных, но для всего Израиля – увы, как мы далеки от всего этого!» [469] Напрашивается очень четкое заключение: сионизм не является жизнеспособным. Он нежизнеспособен потому, что арабы, составляющие громадное численное большинство, не желают – и это понятно – лишиться своей родной земли. Он нежизнеспособен потому, что неплодородные палестинские земли никогда не смогут прокормить население, насчитывающее пятнадцать миллионов человек. Он нежизнеспособен, ибо европейские и американские евреи ни за какую цену не хотят менять выгодную эксплуатацию западных народов на неблагодарное освоение неплодородных земель. Он нежизнеспособен, так как евреи, наделенные только способностями паразитировать и разрушать, совершенно лишены умения работать руками, им не по душе физический труд. Наконец, сионизм нежизнеспособен потому, что на протяжении истории евреи всегда оказывались неспособными сохранять организованное государство [470] .
Демаскировка сиониста и демистификация сионизма возвращают нас, таким образом, к эссенциалистской концепции евреев как вечных паразитов/хищников. Если по своей натуре евреи не являются существами политическими, то потому, что у них отсутствует способность жить для других, дар к самопожертвованию ради сообщества – еврей по природе своей есть существо, не знающее «идеализма» [471] . Это представление встречается в большей части европейских антиеврейских текстов начиная с последней трети XIX в., независимо от того, основано или не основано данное представление на биологической теории рас. В «Майн кампф» Гитлер не преминет изложить его подробно, чтобы специально применить для разоблачение тайных – интернационалистских – намерений «сионистов»:
...
[Евреи] остались такими же при выходе из гигантских катастроф, поразивших человечество. О какой воле к жизни, проникнутой бесконечным упорством, о какой настойчивости сохранить род свидетельствуют подобные факты! […] Жертвенность не выходит у еврейского народа за пределы простого инстинкта сохранения индивида. […] Евреи объединяются лишь тогда, когда к этому их принуждает какая-то общая опасность или привлекает общая добыча. […] Евреи соединяются ради войны или, более точно, для ограбления себе подобных. […] Вот почему еврейское государство […], с точки зрения территории, не имеет никакой границы. […] Следовательно, у этого государства отсутствует основа, на которой может возвыситься цивилизация. […] Евреи не обладают ни малейшей способностью к созданию цивилизации, поскольку идеализм всегда был им чужд и остается чуждым. Их ум никогда не будет служить делу созидания, но всегда – делу разрушения. […] [Евреи] никогда не были кочевниками, но всегда – паразитами, живущими на теле других народов. […] Жизнь, которую евреи ведут как паразиты на теле других наций и государств, имеет специфический характер, что внушило Шопенгауэру мысль о том, что евреи являются «великими мастерами в деле лжи». […] Часть их расы [ссылка на «сионистов»] открыто признает себя в качестве чужеземного народа, впрочем, не обходится при этом без новой лжи. Ибо тогда, когда сионизм пытается заставить остальной мир поверить в то, что национальное сознание евреев будет удовлетворено созданием какого-то государства в Палестине, евреи еще раз обманывают глупых гоев самым явным образом. У евреев нет никаких намерений построить в Палестине еврейское государство, чтобы переехать туда на постоянное жительство. Они просто имеют в виду учредить там центральную организацию их шарлатанского предприятия всемирного [sic] интернационализма; таким образом, эта организация была бы наделена суверенными правами и избавилась бы от вмешательства других государств; эта организация была бы местом убежища для всех разоблаченных негодяев и высшим училищем для будущих фокусников [472] .
Само существование сионистского проекта расценивалось как доказательство того, что евреи действительно образуют этническую или биокультурную (раса – религия – народ – нация) общность. Роковой провал сионистского проекта или, более точно, невозможность практического сионизма, доказанная априори, расценивается ныне как доказательство того, что евреи составляют этническую общность, коренным образом отличающуюся от других народов-наций. Стереотип еврея-паразита часто встречается и в «доказательствах» (где он выступает в качестве аксиомы), и в заключениях. Именно так мыслят Кавалье и Альтерив в своей книге, которая уже упоминалась:
...
Сыны Израиля в поисках достатка и фортуны не обращают жадные взоры к пустыням Аравии и косят глаз скорее в сторону «народов-хозяев» [паразитов], за счет которых лучше жить, будучи убежденными в том, что «если вокруг нас не будет народа-хозяина, то нам придется умереть с голода [473] .
Рожденных паразитами, евреев соотносительно характеризуют при помощи другого негативного свойства их натуры: тенденции к саморазрушению. Эта пара отрицательных стереотипов действует согласно неотразимой логике: евреи в состоянии выжить, учитывая их саморазрушительную природу, лишь перемещаясь в сторону других народов, лишь применяя к другим нациям воплощаемую ими разрушительную мощь. Отсюда – строгая альтернатива: евреи являются или паразитами, или самоубийцами; разрушителями или саморазрушителями. Вот почему сионизм, то есть претензия евреев на самостоятельное политическое существование в «нормальных» рамках государства-нации, может являться в глазах людей современности лишь самозванством.
Как кажется, объяснение здесь может дать другой негативный стереотип: природа евреев полиморфна, ее характеризует беспримерная способность перевоплощаться. Короче говоря, евреи хамелеоноподобны, они меньше имитируют, чем симулируют, меньше копируют, чем переряжаются. Отсюда – тема «иудейской адаптации» [474] : евреи, на взгляд их противников, кажутся существами высокоадаптирующимися, но эта их пластичность не ведет к ассимиляции, она позволяет только производить видимости ассимиляции. Подобная иллюзионистская способность объясняет то, что евреи могут быть везде и нигде, подобно неуловимым существам со множеством лиц: они и финансисты, и социалисты, и большевики, и иудомасоны – политиканы, и сионисты, и православные верующие, и материалисты, и атеисты. Эта необыкновенная способность к бесконечным метаморфозам внушает беспокойство:
...
Евреи обладают даром, иногда гениальным, к адаптации, внешней или, по меньшей мере, поверхностной. Они присваивают себе все специальности, не владея особенно ни одной. Они смиряются или отождествляют себя с любой ситуацией и благодаря своему уму, своей ловкости, своей гибкости, своей тонкости обычно не кажутся низшими. […] Восприимчивость и фантазия делают евреев способными к любой трансформации их многообразной деятельности [475] .
Их высокая и порочная приспособляемость дополняется способностью к вездесущности, которую обличал Э. Дюмон, видивший в трагической судьбе народа-странника – обреченного на выживание только путем разрушения и саморазрушения – ключ к антисемитизму, этой законной защитной реакции народов:
...
В самом деле, судьба этой расы необычна: из всех человеческих рас только она обладает привилегией жить во всех краях, и в то же время она не может сохраняться, не вредя другим и не вредя себе самой, причем только в особой моральной и интеллектуальной обстановке. Из-за своего склонного к интригам ума, мании беспрестанно нападать на религию Христа, яростного стремления разрушить веру других евреи подвержены в некоторых странах искушениям, которым они всякий раз поддаются; именно это объясняет постоянные преследования, объектом которых евреи становятся. […] Они не могут самоограничиться, изобретают социализм, интернационализм, нигилизм; они бросают на приютившее их общество революционеров и софистов […]; они устраивают пожар в стране, чтобы поджарить там яичницу нескольким банкирам, и все люди в конце концов соединяются, чтобы выставить евреев за дверь [476] .
Следует включить «сионизм» в список «измов», изобретенных евреями, чтобы расшифровать его как новый еврейский обман, в том же ранге, какой имеют коммунизм или либерализм.
Обличение «сионизма» в качестве новой еврейской лжи и нового доказательства их природы самозванцев объединяет большинство теоретиков-конспирационистов 1920–1930-х гг., убежденных в том, что Декларация Бальфура открывала последний этап завоевания мира евреями под флагом «сионизма». Таким образом, если ассимиляция и сионизм являлись иллюзорными решениями, то оставалось гетто. Конечно, Леон де Понсен мечтает вместе с маркизом де Ла Тур дю Пен о возвращении к Средневековью, но отнюдь не считает такое возвращение возможным:
...
Две тысячи лет евреи прожили среди западных наций, будучи лишь едва менее многочисленными, чем в наши дни, и в течение двух тысяч лет они оставались бессильными. Почему же сегодня они повсюду занимают пути к власти? Дело в том, что Запад, введенный в заблуждение лукавыми и соблазнительными формулами, безотчетно позволил проникнуть в себя и утвердить в себе иудаистскую ментальность, ментальность, которая начала проявляться во время Реформации и восторжествовала благодаря Французской революции в трех ее аспектах, политическом, социальном и религиозном, как демократия, промышленный меркантилизм и материализм, вместе с их следствием – господством Израиля. […] Но разве принципы, успешно выдержавшие испытание веков, позволяя средневековому обществу терпеть, не подвергая себя опасности, контакт с евреями, разве не обретут они вновь всю свою ценность в тот день, когда их снова применят на практике, и не обнаружится ли именно здесь истинное решение? [477]
В традиционалистской мысли, особенно в католическом традиционализме, антимодернизм накладывается на «антисемитизм» таким образом, что иногда совпадает с ним.
Современные евреи обличаются как модернизаторы по преимуществу, как виновники модернизации и наживающиеся на ней, а сама эта модернизация расшифровывается в качестве «иудеизации мира». В рамках конспирационистского видения современные революции рассматриваются как главные орудия этого предприятия по «иудеизации» планеты и как особые знаки реализации еврейского завоевательного плана. Авторы книги «Израиль с его загадочной судьбой» утверждают в этом духе:
...
Именно авторитетные защитники Израиля показали, что евреи, преследуя свои замыслы всемирной перетасовки, объявили себя при всех обстоятельствах «восторженными поклонниками всех революционеров, возмущающих и потрясающих мир, но в особенности тех революционеров, неутолимая ненависть которых самым непосредственным образом угрожает существованию Церкви».
Евреи явились «подготовителями, зачинщиками, главными инженерами революций. Ибо только революции, дехристианизируя мир, только они, иудеизируя этот мир, переделывая его к своей выгоде, могут привести евреев к их целям» [Gougenot des Mousseaux. Le Juif, le judaïsme et la ju-daïsme et la judaïsation des peuples chrétiens. P., 1869] [478] .
Вот почему в традиционалистской католической перспективе разрешение «еврейского вопроса» невозможно найти в рамках современного «иудаизированного» (или «объевреившегося») мира, в котором дискриминация и сегрегация, направленные против евреев, воспринимаются как анахронизм, как нечто скандальное. В этом еще одна из причин того, что традиционный антисемитизм включает в себя полное отвержение современности – модерна как века уравнительности. Следует начать с разрушения современного «иудаизированного» мира, и решение «еврейской проблемы» последует. В ожидании необходимой контрреволюционной революции теоретик еврейского всемирного заговора довольствуется пророчеством:
...
На Западе противоборствуют две антагонистические и непримиримые концепции, и одна из них восторжествует или погибнет у всех народов западной культуры, если даже не во всем мире. Сегодня жребий брошен. Современный мир, вышедший из Реформации и революции 1789 года, этот пропитанный франкмасонством и иудейством мир агонизирует перед нашим взором. В жизни индивидов, семей и наций возникают высокие мгновения, когда будущее держат в своих руках, и одно из таких мгновений близится, ибо час возрождения настал [479] .
Новое толкование «сионизма», демистифицирующее его, представляет собой главный метод обличения евреев, который встречается в современных вариантах теории заговора. Демонологический миф о «всемирном сионистском заговоре» после создания Государства Израиль (1948 г.) будет сконструирован с помощью представлений, которые широко распространялись пропагандистами «Протоколов» в 1920-е и 1930-е гг., а также теоретиками-юдофобами, не верившими в подлинность этого «документа», но тем не менее признававшими базовые стереотипы. Для показа устойчивости подобного запаса конспирационистских представлений мы приведем несколько таких типичных представлений, примененных к Государству Израиль.
Вскоре после суэцкой экспедиции (ноябрь 1956 г.) Анри Костон писал:
...
Израиль – это не только земля предков. Израиль – это не только святое место, к которому обращены взоры пятнадцати миллионов гонимых, как взоры христиан – к Риму, взоры мусульман – к Мекке. Израиль является в то же самое время политическим центром нации, рассеянной по всему свету, передовым бастионом обширной экономической и финансовой империи, намеревающейся господствовать над нашей планетой [480] .
Отсюда – обличение Израиля, основанное на новом толковании еврейского государства как очага «безымянной и непостоянной фортуны»:
...
Открыто признанное намерение «реорганизовать во всемирном масштабе мощь Израиля» позволило некоторым сделать отсюда вывод о том, что эти «совещания миллиардеров» продолжают мессианскую мечту о еврейском господстве над миром, рассматриваемом международной финансовой верхушкой в качестве фундамента Всемирного Правительства [481] .
В книге «Секрет богов», опубликованной в декабре 1968 г., А. Костон посвящает целую главу символическим «совещаниям миллиардеров», начиная ее со следующего замечания:
...
Два экономических совещания, состоявшихся в Израиле в течение одного неполного года, служат подтверждением того, что связи между космополитическим финансовым миром и еврейским государством еще более укрепились со времени Шестидневной войны [482] .
Современный антисионизм в его крайних формах, реактивируя воображаемое «Протоколов», прежде всего стремится показать несомненную тождественность «сионизма» и «финансовой (интернациональной) верхушки» [483] : сионизм переистолковывается в целях его полнейшего обличения как предприятие по завоеванию мира при помощи финансового могущества [484] . «Мировой сионизм» воплощает космополитизм как идеологию, завоевательное движение и организацию мирового сверхправительства, опираясь на «еврейское могущество».
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК