4. Два еврея перед лицом воображаемого еврейского заговора: Рене Гроос и Соломон Рейнак
Воображаемый еврейский заговор против наций составляет общий фонд мифа о «Протоколах сионских мудрецов» и «теории четырех государств конфедерации» Шарля Морраса. Разоблачение двуликого «еврейского интернационала» – финансового и революционного – является главным в современном антиеврейском дискурсе; он колеблется между двумя полюсами – антииудео-капиталистическим и антииудео-коммунистическим. Но на это первое колебание (которое может прекратиться, чтобы совершился синтез) накладывается второе, находящееся между националистическим (политическим) и расовым (биологическим) видением основы враждебности по отношению к евреям. В качестве гипотезы мы хотели бы высказать следующее соображение. Эссенциалистская концепция еврейства в том виде, в каком она предполагается, например типа Морраса (интегральный национализм, включающий монархию), и приверженцами расизма (ее истолкователями будут Юрбен Гойе во Франции, Джованни Прециози в Италии, Альфред Розенберг в Германии и др.). Но от этого разоблачение еврейского международного заговора националистами отнюдь не становится ни менее бурным, ни менее бредовым. Просто оно не закрывает окончательно двери наций для всех евреев потому, что они являются евреями. Предполагается делать различие, проводить дискриминацию среди евреев: рождение – это еще не все, хотя данный факт и представляется существенным; следует брать в расчет также волю, усилия, заслуги, решающие и удачные испытания… Пусть обо всем этом судят на основе фактов.
В «Обращении к евреям благородного происхождения» [310] , опубликованном в мае 1922 г., его автор Рене Гроос, писатель, еврей по рождению, активист «Аксьон франсэз», разоблачал еврейскую угрозу, нависшую над Францией после победы 1918 г.:
...
11 ноября 1918 г. Германии пришлось сложить оружие, признать себя побежденной. Франция потеряла в войне миллион шестьсот тысяч своих сынов, принесла в жертву свою самую благородную кровь, свою самую пылкую молодежь. […] Нет уверенности в том, что такая жертва чему-то послужила. […] Если никак не остерегаться, то вчерашние побежденные, побеждающие сегодня, будут завтрашними завоевателями. Ради этого с жаром трудится международный еврейский интернационал, имеющий два лика – финансов и революции. Сегодня это уже не нуждается в доказательствах. […] Преступники раскрыли себя со слишком большим бесстыдством и в слишком большом числе наций одновременно; пожар, охвативший Россию, осветил преступление слишком высоким и слишком ярким пламенем. Евреи плетут заговор против всех наций мира. И прежде всего против Франции, против принципа порядка, который она представляет в мире. Этот заговор почти повсюду занимает пути к власти. Во Франции он действительно царствует. […] Был ли я не прав, говоря о еврейском царствии? Оно менее очевидно, чем в России или в большевистской Венгрии, но от этого не является менее реальным [311] .
Два года спустя Рене Гроос напечатал свое «Исследование о еврейской проблеме» [312] , сборник ответов, полученных от многочисленных «деятелей», к которым обратился с вопросами автор. По примеру Морраса (см. «Исследование о монархии»), Рене Гроос публиковал получаемые им письма, сопровождая их глоссами и комментариями. В этом «письме-омнибусе», разосланном 22 мая 1922 г. различным деятелям (ученым, политикам, романистам, эссеистам, поэтам и т. д.), его автор продолжает подчеркивать различие между «евреями благородного происхождения» и другими евреями, но главное внимание уделяет разоблачению «двуликого еврейского интернационала». К данному тексту следует относиться как к смеси теории государственного антисемитизма Морраса и конспирационистского видения, распространяющегося «Протоколами». Стоит ли говорить о том, что понятие «евреи благородного происхождения», евреи, способные испытать благородные страсти и проникаться бескорыстными мыслями, которые могут и должны «стать полностью французскими», поскольку они стремятся «заслужить право» быть таковыми [313] , несовместимо ни с антисемитским, сугубо биорасовым видением еврея (ибо для него все евреи в силу расового детерминизма являются существами «дурного происхождения»), ни с эссенциалистским видением еврейской сверхнациональной «солидарности», подхваченным и распространенным с помощью «Протоколов». Именно потому, что для Рене Грооса есть евреи и евреи, с одной стороны, оправдывается политический антисемитизм, а с другой – «монархическое решение» объявляется подходящим для «элиты евреев благородного происхождения», полноправных французских патриотов. Странное и показательное письмо, в котором еврей, выступая как французский националист и монархист, пытается объяснить и оправдать свое затруднительное положение:
...
«Месьё,
Сегодня, сорок два месяца спустя после победы, заключения перемирия и мира, нет, без сомнения, сколь-нибудь информированного ума, сколь-нибудь проницательного гражданина, который смотрел бы на будущее без страха. От разглагольствований к разглагольствованиям, от уступок к уступкам, преданная своими институтами Франция движется к новому принесению в жертву своих сил и своей крови. Два интернационала – Золота и Революции – пытаются ее туда увлечь, это два лица Еврейского Интернационала. Те, кто чувствуют и думают по-французски, распознают заговор.
Только лишь государство, как кажется, совсем его не видит: прирученное еврейским Золотом, подчиненное еврейской Идее, оно бессильно против этого заговора.
Поэтому «еврейский вопрос» встает сегодня с бульшей остротой, чем когда-либо ранее. Необходимо срочно его решить: дело идет о самой жизни Франции. Именно к решению этой капитальной проблемы мы позволяем себе, месьё, призвать вас с помощью настоящего опроса. Проведение этого опроса взял на себя еврей – французский патриот. Элита евреев благородного происхождения, которых, говоря словами нашего мэтра Шарля Морраса, «война решительно соединила с французским народом», не может в самом деле оставаться нейтральной в трагической авантюре, в этом натиске их расы на Отечество. Им надо сделать выбор. Как в 1914 году. За Францию. Родившись в еврейской семье, четыре поколения которой постоянно живут во Франции, будучи французом по сердцу и по разуму, я не мог бы не исполнить свой долг. В «Обращении к евреям благородного происхождения», напечатанном в номере журнала Le Nouveau Mercure от 1 мая 1922 г., которое я имею честь направить вам этой же почтой, мною была сделана попытка изложить условия решения проблемы. Я прошу вас только о том, чтобы познакомиться с этим исследованием и соблаговолить сообщить мне ваше мнение о нем. Позволю себе обратить внимание особенно на следующие пункты:
1) Не оправдывается ли антисемитизм самим тем фактом, что еврейское сообщество, по-прежнему объединенное общей мистикой и образующее, таким образом, настоящую нацию, рассеянную по свету, правовую фикцию, предоставившую всем евреям в целом положение «активных граждан», учредило (как это очень хорошо показал Бернар Лазар) привилегию в свою пользу в самом деле, права граждан были предоставлены, таким образом, тем, кто никоим образом не признавал обязанности граждан и продолжал принадлежать к иностранной нации. Этим, а также тем, что Революция распылила французскую нацию, объясняется необыкновенное везение Израиля после пришествия Демократии. Отсюда – царствие еврейского Золота, влекущее за собой царствие еврейской Мистики, которая является не чем иным, как мистикой Демократии.
2) Думаете ли в, что решение проблемы, поставленной таким образом и более настоятельной, чем когда-либо ранее, в эти дни, когда Израиль готовит решительный бой против Франции и принципа порядка, представляемого ею в мире, является возможным при нынешнем режиме, который порабощен еврейским Золотом и еврейской Идеей? – Думаете ли вы, что это решение возможно при Демократии – какой бы она ни была, – тогда как именно Золото определяет исход выборов?
3) В противном случае – поскольку демократия, таким образом могла бы привести лишь к гибели Франции, по русскому образцу, – присоединяетесь ли вы к монархическому решению? Разве не ведет монархия к общественному спасению, поскольку в ней течет французская Кровь, без какой-либо примеси еврейской идеи, поскольку монархия есть французская Идея?
4) Разве долг евреев благородного происхождения, патриотов, которых война «решительно соединила с Францией», не заключается в таких условиях в труде на благо Монархии. Во всяком случае, разве не представляется вам желательным объединение евреев-патриотов, решивших служить Франции против махинаций тех из их соплеменников, которые мечтают о ее уничтожении? Разве не отнеслись бы с симпатией к такому объединению наши «старофранцузские» корреспонденты? И не думают ли наши корреспонденты-евреи, что наш неукоснительный долг, долг новых французов, является учреждение под знаком наших Погибших [печатного] органа, который позволит сделать наше служение более действенным.
Я надеюсь, месьё, что вы окажете мне честь, ответив на это письмо, и я прошу вас верить в мои чувства самого глубокого уважения [314] .
Письмо Соломона Рейнака «обследователю» Рене Гроосу, отличающееся остроумием и язвительностью, стоит того, чтобы привести его полностью. Оно не только содержит строгий генеалогический анализ современного антисемитизма, анализ, вписанный в перспективу рациональной критики «предрассудков»; это письмо, являющееся решительным выяснением главного, показывает ту важность, которую приобрело в начале 20-х гг. принятие во Франции «Протоколов», специально упомянутых Рейнаком:
...
«Месьё,
Ненависть к евреям – антисемитизм, это слово столь же идиотское, как предмет made in Germany для полуграмотных, – основан на глубоком и широко распространенном религиозном предрассудке, который сам основан на евангельском сказании. Как и все, что первоначально было религиозным, это чувство постепенно секуляризируется. Становясь светским, оно должно обращаться к светским аргументами. Евреи больше не являются, как для Боссюэ, богоубийцами, злобными противниками применения еврейских пророчеств к христианской легенде, но они выступают: 1) как уголовные преступники (ритуальные убийства), 2) как изменники (дела Эстерхази и Мясоедова), 3) как приобретатели богатств (культ золотого тельца), 4) как революционеры-заговорщики (Сионские протоколы). Евреев сплачивают друг с другом их общая ненависть к остальному человечеству (Черная чума) и т. д.
Если бы эти нелепицы были чем-то новым! Но они точь-в-точь повторяют обвинения, которые язычники бросали первым христианам в те времена, когда антихристианство секуляризировалось (оно сделало это вовремя, ибо греки и римляне, придумавшие слово «фанатизм», к счастью для себя, не узнали, что это такое). Единственное различие заключалось в том, что римляне не обвинили христиан в скупке богатств; но разве сам Тертуллиан, бывший выходцем с юга, не хвалился уже в 200 г. тем, что христиане якобы присвоили себе всю Империю, оставив язычникам лишь их храмы?
Говорить о евреях как о какой-то сознательной общности, о какой-то физиологической или психологической сущности значит обманывать себя словами; говорить о двух Интернационалах – финансов и революции (какой союз воды и огня!), – о еврейском заговоре против всех наций, значит изрекать суждения, лишенные смысла, пригодные разве что для тех, кого Виктор Гюго называл «необузданными дурачками». Когда-то один марксист сказал, что антисемитизм – это социализм глупцов; но не все они являются социалистами; среди глупцов встречаются и консерваторы.
Глупость не перестает быть таковой, если она чрезвычайно распространена; например, считается дурной приметой, если за столом сидят тринадцать человек, она также имеет религиозное происхождение и недостаточно секуляризирована. Есть также глупости, творящие зло. К ним в особенности относятся те, что питают зависть неудачников или лентяев, потребность найти козла отпущения, когда дела идут не так, как нам хочется, извращенное и садистское удовольствие изобличать не только Петра или Павла, но целую группу людей, отличающихся от других сохранением пережиточных религиозных формул, впрочем потерявших силу.
Возьмите 75 граммов глупости, добавьте 25 граммов злобы, misce secun-dum artem (затем тщательно перемешайте) и подавайте горячим; вот рецепт антиеврейского пирога. Это кушанье грубое и несытное.
Между этим пирогом и вопросом о Демократии или о Монархии нет не малейшей связи. Спасение Франции – в росте полезного производства, духовного и материального, в воздержании от всего излишнего и вредного. В этот последний раздел входят споры, вызываемые тем, что Анатоль Леруа-Болье так удачно называл «доктринами ненависти». По какому бы конституционному пути ни пошла Франция, ей необходимы как в условиях мира, так и в условиях войны участие всех, труд всех; гражданские битвы есть такая растрата силы, которую не допускают патриотизм и здравый смысл [315] .
Это письмо свидетельствует, таким образом, что в начале 20-х гг. «Протоколы» использовались преимущественно антибольшевистской пропагандой, как если бы «Золото» могло служить только «Революции».
Несмотря на демистификацию «пророческого документа», проводимую с лета 1921 г., большинство публицистов, поставивших во Франции на профессиональную основу распространение и эксплуатацию «Протоколов», продолжали в течение 1920-х гг. выпускать производные от них конспирационистские тексты, направленные на ограниченную, но глубоко идеологизированную читательскую аудиторию, которую эти публицисты могли глобально рассматривать как покоренную. Параллельно литература, сопровождавшая «Протоколы», оказывала влияние и накладывала идеологический отпечаток даже на ту часть антисемитской аудитории, которая более не верила в подлинность «Протоколов». Случай Морраса здесь особенно показателен, ибо, продолжая отрицать тезис о подлинности «Протоколов», он в конце концов, на рубеже 20-х и 30-х гг., воспринял конспирационистский подход, передававшийся с помощью фальшивки, снабженной глоссами. В статье «Еврейские победы», увидевшей свет в мае 1928 г. и посвященной восхвалению книги Роже Ламбелена «Победы Израиля» [316] , Моррас писал, представляясь разочарованным:
...
Следует признать очевидность нового наступления еврейского мира. Ни благожелательность, ни щедрость ничего, как кажется, не дали. Великая и мучительная проблема существует в своем старом и в своем новом положении. Оптимисты надеялись, что память о войне создаст узы между еврейской расой и нациями-победителями. Мы в это не верим. Но нам показалось бы кощунственным забвение погибших израильтян, павших в нашем лагере. Это уважение и эта сдержанность принесли бы пользу. Но не нам [317] .
Таким образом, можно было соглашаться с основным содержанием «Протоколов», но при этом не верить в подлинность их текста.
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК