Функции управления

Царское правительство издавна имело обыкновение интересоваться каждым случаем перехода богатств из рук в руки, каждым предложением, сулящим денежную выгоду, и каждым нарушением общественных норм. Следуя этой традиции, власти старались держать под строгим контролем почти всю городскую жизнь. Но если власти стремились осуществлять подобный контроль, то чрезвычайно интересно выяснить, каким образом они это делали и с каким успехом управляли городской жизнью. Разумеется, целый ряд ограничений охватывал коммерческую деятельность и промышленное производство[323]. Всё строительство в городе регулировалось Строительным уставом. Власти пристально следили за ценами и иногда сами их назначали. Многие подобные меры контроля помогали управлять городом.

Несколько иным по замыслу и подходу было ещё одно средство, при помощи которого власть держала в руках жизнь города, – контроль над людьми. Он не был особенностью Санкт-Петербурга, а являлся неизбежным следствием российского социального устройства и стремления властей сохранить его в неизменности. Этот контроль – очень важное явление, в нём воплощено одно из фундаментальных различий между городской жизнью в России и моделью, которая считается нормой для Европы, где уже с эпохи позднего Средневековья существовала формула «Stadtluft macht frei» – «Городской воздух делает свободным».

Рост Петербурга сопровождался таким безудержным стремлением властей регулировать каждый шаг городских жителей, что на практике оно оказывалось большей частью неосуществимым. Некоторые меры касались всего городского населения. Так, все лица, намеревавшиеся покинуть город, обязаны были трижды дать объявление в газете о намеченном отъезде – несомненно, для того, чтобы никто не мог, уехав, скрыться от кредиторов или от полиции. Однако изучение «Санктпетербургских ведомостей» показывает, что так поступали лишь немногие – исключительно иностранцы, чиновники и офицеры, да и среди них далеко не все исполняли это требование[324]. Более того, все горожане, кроме дворян, которым в России разрешалось жить где угодно, должны были иметь паспорта или другие удостоверения личности, позволявшие жить и работать в столице. По-видимому, человек не мог законно встать на квартиру, не предъявив необходимое свидетельство хозяину жилья, который, в свою очередь, представлял его в полицию для проверки.

Пойманных без паспортов непременно штрафовали, а могли и выдворить из города или арестовать[325]. Но столь малочисленная полиция, как петербургская, вряд ли имела возможность расставить караульных по всему валу со рвом вокруг города, так что закон легко обходили. В начале царствования Екатерины полиция потратила немало времени и сил, пытаясь переловить беспаспортных жителей. Указ, запрещавший иметь дело с лицами, не зарегистрированными в городе, был вывешен вместе с другими на полицейских досках объявлений, размещённых на главных перекрестках, а также на питейных заведениях[326]. Полиция распространяла среди работодателей списки беглых крестьян, которые могли обретаться в столице. Казённым строительным подрядчикам постоянно предписывали выискивать у себя беспаспортных рабочих и запрещали нанимать таких людей[327]. Жители города подвергались выборочным проверкам документов на улицах и в местах скопления народа, например в трактирах.

Вводя эти запреты, государство, конечно, защищало экономические и правовые интересы своего традиционного союзника – дворянства, не позволяя крепостным покидать деревню. Но дело было не только в этом. Было очевидно, что властям под силу надежно контролировать лишь города умеренных размеров, с налаженной системой управления и с предсказуемым уровнем роста населения. В конце концов полиция поняла, что не может пресечь стихийный приток населения в столицу, и прекратила массовые попытки вылавливать беглых крестьян, «шатающихся меж двор» крепостных, солдат-дезертиров и прочих бродяг и возвращать их по местам, откуда они явились. Вместо этого, когда арестовывали людей без документов, их теперь стали приставлять к принудительным работам на стройках, а малолетних отдавали в ученье к ремесленникам. Что до беглых крепостных, то лишь когда владельцы сообщали в полицию о пропавших крестьянах поименно, пойманных беглецов отсылали домой[328]. Осознав размах незаконной миграции населения в Санкт-Петербург, власти к концу екатерининского царствования отказались от попыток остановить этот людской поток[329].