Глава 4 Повышение интеллекта с помощью интуитивного воспитания

Всем известно, что Альберт Эйнштейн был очень умным человеком. Сама фамилия Эйнштейн в современном обществе стала синонимом слова «гений». Что делать родителям, желающим воспитать умного ребенка, помочь ему стать «маленьким Эйнштейном»?

Что такое «умный человек»? Это очень широкое понятие. Среди них есть люди, которые могут с ходу вспомнить множество фактов – они выигрывают кучу денег в передачах типа Jeopardy («Своя игра»), их всегда зовут поучаствовать в викторинах. Безусловно, умен ученый вроде Марии Кюри, который возится в своей лаборатории, совершает блестящее открытие и получает даже не одну, а целых две Нобелевские премии. Вот еще стереотип интеллектуала – гроссмейстер, задумавшийся над доской, прежде чем сделать неожиданный ход и победить. Причем он может выиграть у нескольких соперников сразу, и сделать это очень быстро. Далее следуют художники, писатели и философы, которые, как нам кажется, очень умно говорят правду о человеческой природе, которую постигли с помощью рассуждений, воображения и творчества. К ним относятся люди вроде Платона и Леонардо да Винчи, Шекспира и Джейн Остин, Моцарта и Джона Колтрейна.

Все эти образы иллюстрируют один или более аспектов того, что мы называем умом. Попросту говоря, ум – это знания и хорошая память (Платон и победитель викторин), способность применять знания в уникальных ситуациях и для решения задач (Кюри и да Винчи) и делать это быстро и точно (Моцарт, сочиняющий новое произведение, пока записывал другое; гроссмейстер на сеансе одновременной игры), а также творчество (Шекспир и Колтрейн). Но как дети становятся учеными мирового уровня, ходячими энциклопедиями, философами или гроссмейстерами? Чтобы ответить на этот вопрос, полезно узнать кое-что о природе ума, способах его измерения и о том, как приобретаются перечисленные навыки.

Ученых давно интересует повышение интеллекта у детей. Термин «коэффициент интеллекта» (IQ) придумал немецкий психолог Вильгельм Штерн в конце XIX века. Штерн предложил подсчитывать интеллект так: коэффициент умственного возраста делить на хронологический возраст и умножать на 100. Так шестилетний ребенок, который знает примерно столько же, что и другие шестилетние дети, будет иметь нормальный IQ, равный 100. У шестилетки, обладающего знаниями восьмилетки, будет высокий IQ (8/6 ? 100 = 133). А шестилетка, который знает примерно столько же, сколько четырехлетний ребенок, будет, в соответствии с этой схемой, иметь низкий IQ (4/6 ? 100 = 67).

С развитием статистики средним значением IQ стали считать 100, а значимые варианты идут с интервалом в 15 баллов. Значение IQ 85 считается немного ниже среднего, а 115 – немного выше. Люди, набравшие 145 баллов, высокоинтеллектуальны, а уровень ниже 55 баллов указывает на то, что ребенок будет учиться медленнее других детей. Разница в несколько баллов не имеет значения, между значениями IQ 101 и 106 нет разницы.

Штерн и многие его последователи, занимавшиеся тестированием интеллекта, считали, что IQ – это индивидуальное свойство, что он остается одинаковым в течение всей жизни. Если ребенок имел IQ 100 в возрасте восьми лет, считалось, что он останется на этом уровне в любом возрасте. В 2012 году профессор Эдинбургского университета Ян Дири писал в научном журнале Nature: «Различия в интеллекте демонстрируют высокую стабильность с детского и до взрослого возраста»[115]. Но Дири также отмечал, что считает «детским» возраст с 11 лет[116]. С детьми более младшего возраста складывается другая ситуация[117].

«Модель судьбы», согласно которой IQ предопределен с рождения и остается постоянным всю жизнь, с трудом применяется к дошкольникам и еще хуже – к младенцам. На практике тестирование IQ младенца, затем того же ребенка в возрасте восьми и 12 лет, а потом – во взрослом возрасте показало, что интеллект не является стабильным качеством детей младшего возраста. Да, у взрослых интеллект относительно стабилен, но значения IQ у младенцев, детей младшего, дошкольного и даже раннего школьного возраста значительно варьируются.

Представьте, насколько вербальный IQ, справедливо основанный на уровне словарного запаса взрослых, может быть недостоверным, когда его измеряют у младенцев. Средний возраст, в котором дети начинают произносить первые слова, – 12 месяцев. Однако довольно часто это происходит в полтора года и позже. С другой стороны, некоторые дети начинают говорить в девять месяцев. И тогда «умственный» возраст ребенка, заговорившего в девять месяцев, будет определен как 12 месяцев, потому что это средний возраст, когда дети начинают говорить. Затем, чтобы определить коэффициент, нужно поделить 12 месяцев на 9 месяцев и умножить на 100 – и вот девятимесячный малыш получает «вербальный IQ» 133 и попадает в число одаренных детей. Пора копить деньги на колледж Лиги плюща!

Однако, если ребенок заговорил в полтора года, это не означает, что его интеллект недостаточно развит. Но он попадает в другую категорию вербального IQ. Его коэффициент будет рассчитываться путем деления 12 месяцев (умственный возраст) на 16 месяцев (хронологический возраст) и умножения на 100, что даст всего 75 баллов. Конечно, совершенно абсурдно думать, что баллы вербального IQ, рассчитанные исходя из возраста, в котором заговорил ребенок, будут определять его интеллект во взрослом возрасте. Многие гении не говорили до двух лет или даже дольше[118], начиная с того же Альберта Эйнштейна[119], который, по имеющимся сведениям, не говорил по крайней мере до трех лет. Среди других высокоинтеллектуальных и одаренных личностей, поздно начавших говорить, можно назвать лауреата Нобелевской премии по экономике Гэри Бекмана, знаменитого математика Джулию Робинсон и физика Эдварда Теллера – он, помимо всех прочих достижений, принимал участие в создании атомной бомбы и возглавлял работу по разработке водородной бомбы. В биографии Теллера, опубликованной в июле/августе 1998 года в журнале Science and Technology Review, говорится, что «маленький Эд Теллер не произносил ни слова, пока ему не исполнилось три года. Его дедушка опасался, что мальчик отстает в умственном развитии»[120]. Если Теллер не говорил до трех лет, его вербальный IQ в детстве составлял не более 33 баллов. Ясно, что эта цифра не отражала его умственные способности и будущие успехи.

Из этих примеров должно стать очевидно, что IQ младенца, ребенка младшего и даже дошкольного возраста не определяет его последующих интеллектуальных способностей. Это не стабильная единица измерения интеллекта. К сожалению, слишком многие родители и учителя упорно продолжают верить в миф, что высокий уровень интеллекта в раннем возрасте означает интеллектуальные возможности на всю жизнь. Возможно, поэтому в современном обществе так настойчиво пытаются повысить IQ младенцев и детей младшего возраста.

Не стоит переживать или стремиться каким-то образом «переключить» IQ вашего малыша в верхнее положение к его третьему или четвертому дню рождения. Джон Бруер, глава Фонда Джеймса Макдоннелла (эта организация поддерживает исследования в области когнитивной нейробиологии), описывает это заблуждение в своей блестящей книге «Миф о первых трех годах: Новое понимание раннего развития мозга и обучения на протяжении всей жизни» (The Myth of the First Three Years: A New Understanding of Early Brain Development and Lifelong Learning). Он убедительно доказывает, что, хотя любовь к учебе и любознательность следует воспитывать с первых лет жизни, следующие десять лет не менее важны для совершенствования этих способностей[121].

То, что результаты измерения интеллектуальных способностей в первые десять лет жизни ребенка меняются, вероятно, происходит из-за индивидуальных особенностей развития ребенка с младенческого до юношеского возраста, когда «строительство» мозга заканчивается. Эта нестабильность может быть результатом особенности вопросов теста, которые используют для оценки интеллекта в разном возрасте. Изначально эти тесты были разработаны для детей школьного возраста, тинейджеров и взрослых, так что принципы, по которым эти опросы построены, не всегда подходят для дошкольников, детей младшего возраста и младенцев. Специалисты вот уже сто лет совершенствуют методы тестирования интеллекта, однако им пока не удалось разработать инструмент, который бы надежно оценивал умственные способности в раннем детстве и точно предсказывал бы уровень интеллекта во взрослом возрасте.

Тем не менее тестирование интеллекта продолжается. Его начинают проводить во все более раннем возрасте, и на основании его результатов делают далекоидущие выводы. Родители, которые хотят улучшить интеллектуальное развитие своих детей, тратят силы на то, чтобы ребенок получил высокие баллы в тестах или на вступительных экзаменах, вместо того чтобы воспитывать в нем реальные способности к рассуждениям. На родителей обрушивается реклама образовательных программ и материалов, в которых детей учат запоминать ответы на вопросы тестов. В некоторых штатах, например в штате Нью-Йорк[122], в детских садах разрешено тестирование на участие в программах для одаренных детей. Разумеется, родители стремятся подготовить детей к нему. Но ведь это в корне неверное понимание природы интеллекта и его оценки. Тратя все больше и больше времени на подготовку к тестам, они не делают главное: не увеличивают объем реальных знаний ребенка, не развивают его способность к рассуждениям и не повышают интеллект в целом.

Один из пионеров в области изучения интеллекта французский психолог Альфред Бине разработал первые популярные тесты в XIX веке, после того как во Франции был принят закон об обязательном школьном образовании детей в возрасте от 6 до 14 лет. В первую очередь Бине хотел найти инструмент скрининга для выявления детей, которые не смогут учиться в обычном классе без дополнительной помощи[123]. К 1903 году он вместе со своим коллегой Теодором Симоном разработал вопросы для тестов, предназначенные для оценки интеллекта: дети должны были повторить последовательность чисел, продемонстрировать понимание слов (например, показать часть тела, названную экзаменатором), построить предложение из заданных слов и по памяти нарисовать рисунок.

В свете современных концепций интеллекта тест, разработанный Бине и Симоном, кажется примитивным. Например, баллы, полученные за тест, сильно зависели от знания французского языка. То есть не франкоязычный человек был бы признан крайне глупым, даже если бы получил высокий балл при тестировании на родном языке[124]. Это кажется очевидным, однако и сегодня тестирование в значительной степени опирается на речевые навыки. Это означает, что в Северной Америке в тестах, включающих задания типа тех, что были разработаны Бине, носители английского языка имели бы преимущество. Тесты, в которых языковым навыкам придается слишком большое значение, могут неверно оценить детей, одаренных математически и имеющих прочие таланты, но не владеющих английским языком свободно, даже если это их родной язык[125].

Рисование по памяти также мало говорит об уровне интеллекта. Многие умные люди плохо рисуют. Люди, страдающие прогрессирующими неврологическими заболеваниями (например, знаменитый физик Стивен Хокинг), получили бы очень низкий балл в тесте, где необходимо рисовать по памяти. А у весьма искусно рисующих людей уровень интеллекта может быть средним и даже ниже среднего. Например, известный невролог Оливер Сакс описывал молодого человека, страдающего аутизмом, который прекрасно рисовал реалистичные картины, но имел значительные пробелы в знаниях о мире[126].

Через сто с лишним лет со времени разработки Бине теста на интеллект представления о его оценке значительно усовершенствовались, а методы измерения – эволюционировали. Современная версия теста Бине – пятое издание Шкалы интеллекта Стэнфорд – Бине – было опубликовано в 2003 году. Но хотя тесты на интеллект очень усовершенствовались, они все же содержат определенные допущения о том, что означает интеллект. Полезно изучить эти допущения и идею, которую они посылают родителям. Те могут отдать своих отпрысков в программы для одаренных детей лишь после того, как сыновья и дочки покажут высокие результаты в подобных тестах.

В середине XX века американский психолог Дэвид Векслер революционным образом изменил тесты на интеллект. Например, в ответ на тест Бине – Симона, опирающийся на речевые навыки, Векслер предположил, что интеллект включает не только вербальные, но и невербальные, «продуктивные» способности, такие как решение головоломок[127]. Другой психолог, Рассел Лейтер, в 1930-х годах составил полностью невербальный тест на интеллект для детей, не говорящих по-английски[128]. Это был прорыв в концептуализации интеллекта, ведь Лейтер исправил ошибочную идею о том, что люди, не умеющие говорить и не понимающие устную речь, неумны. Например, считалось, что интеллект глухих людей всю жизнь остается на уровне маленьких детей, хотя их мыслительные способности были в порядке[129].

После того как Векслер, Лейтер и другие разработали методы оценки низковербальных или невербальных аспектов интеллекта, «критерии» интеллекта стали включать в себя еще больше пунктов[130]. Например, «кристаллизовавшиеся знания» – это возможность извлекать из памяти факты (как в викторинах) и «подвижные рассуждения», а также способность применять эти навыки и собственный опыт в ситуациях, где решение задач также является фактором интеллекта[131]. Считается, что интеллект зависит не только от «запасов» знаний (выученных и хранящихся в долгосрочной памяти фактов), но и от способности гибко пользоваться этими знаниями при решении разных задач.

Открытие того, что интеллект включает в себя множество способностей, а не является отдельно взятым, единым навыком, способствовало дальнейшему развитию когнитивных моделей и тестов для оценки этих способностей. Авторы этих тестов искали пути минимизировать предвзятость экспертов, проводящих тесты: из-за этого, как выяснилось, оценки понижались. В своем классическом труде 1904 года, озаглавленном «Общий интеллект, объективно определенный и измеренный» (General Intelligence, Objectively Determined and Measured), британский психолог Чарльз Спирмен доказывал, что человеческий ум можно измерять методом статистического и математического анализа. В 1949 году другой британский психолог, Рэймонд Кэттелл, вместе со своей женой Карен (она основала Институт личности и тестирования способностей при Иллинойсском университете) начал расширять подход Спирмена, применяя математический анализ. При этом Кэттелл не обращал внимания на способности, которые не свидетельствуют напрямую об интеллекте – например, способность к рисованию.

Однако, несмотря на работу Кэттелла, задания на рисование десятки лет продолжали включать в тесты на интеллект. В конце 1970-х годов, когда я учился в колледже и работал в Объединенном центре церебрального паралича в Сан-Диего, меня учили проводить и оценивать тест, в котором было задание на рисование, и уже тогда я скептически относился к его точности. В этом задании ребенка просили изобразить на бумаге человека. Затем работа оценивалась по тому, были ли нарисованы пальцы, черты лица и прочие подробности. Чем больше подробностей, тем выше была оценка IQ[132]. Мой скептицизм (и понимание того, как субъективная оценка человека, проводящего тестирование, может повлиять на количество баллов) только усилился, когда мне поручили поработать с одним пациентом.

В его медицинской карте сообщалось, что он страдает серьезной умственной отсталостью, то есть очень медленно учится и имеет ограниченные умственные способности. Из-за церебрального паралича он практически не мог говорить, и я попытался использовать для общения с ним доску для рисования. И тут выяснилось, что он умеет читать! Я принес ему печатную машинку, потому что нажимать на клавиши ему было легче, чем писать рукой. Оказалось, что мой пациент может печатать короткие предложения, точно описывающие, что он делал в течение дня, что ел и т. д. Поскольку он мог делать намного больше других пациентов, которые также считались умственно отсталыми, я выяснил, как тестировался его интеллект. Оказалось, что ему давали тест Гудинаф «Нарисуй человека»[133], а он смог изобразить только человечка из палочек.

Надеюсь, любому из вас понятно, что оценивать интеллект человека, страдающего церебральным параличом, с помощью задания на рисование просто глупо. Скольким бы вещам смог научиться этот молодой человек, если бы те, кто его учили, понимали: этот парень гораздо умнее, чем показывает тест. И хотя данный пример – вопиющий случай получения неверной информации в результате теста, он характерен для тестирования детей в целом: субъективная оценка качества рисунка приравнивается к оценке интеллекта. А потом эта оценка, полученная в ходе сомнительного задания, влияет на мнение других людей (например, учителей) о потенциале ребенка. Требовался более научный метод определения интеллекта, потому что, несмотря на превосходную работу Кэттелла, в проведении и интерпретации тестов IQ были вопиющие ошибки.

Позже Джон Хорн и Джон Кэрролл расширили работу Кэттелла. Они провели анализ исследований интеллекта и разработали новую модель тестов, которые охватывали всю ширину и глубину интеллектуальных способностей. Эта модель называется теорией интеллекта СНС – по именам ее авторов, Кэттелла, Хорна и Кэрролла (Cattell, Horn, Carroll). Сегодня многие психологи и специалисты в области образования и детского развития опираются на эту теорию: ведь интеллект состоит из множества факторов, которые, в свою очередь, включают ряд «узких способностей», каждая из которых – часть общего интеллекта[134].

Чтобы облегчить интеллектуальное развитие младенцев, детей дошкольного и более старшего возраста, родителям надо понимать, какие навыки и способности включены в каждую из этих категорий и как обеспечить возможности для обучения в этих областях. Еще важнее проследить, чтобы ребенок не занимался зубрежкой, а учился решать задачи в каждой из этих областей. И здесь вам поможет интуитивное воспитание.