3. Поощрения не соответствуют требованиям здравого смысла

Как правило, поощрения и наказания применяются либо по привычке, либо когда на горизонте возникает серьезная проблема. Ребенок ведет себя не так, как нам хочется, студент не проявляет интереса к учебе, сотрудник стал хуже работать – вот тут-то мы и вспоминаем о подкреплениях и стимулах.

Нам нравится влиять на поведение других именно потому, что от нас практически ничего для этого не требуется. Разумеется, делать это можно более или менее ловко и успешно, но даже самые педантичные из тех, кто пытается изменить поведение другого человека, согласятся: поощрения можно использовать, не разбираясь в причинах того, что вызвало проблему. Вам не нужно выяснять, отчего ребенок кричит, почему студент не делает домашние задания или по какой причине ваш подчиненный не проявляет интереса к работе. Вам достаточно бросить подачку или пригрозить, чтобы человек взял себя в руки. (Заметим, что тут мы в очередной раз видим сходство между поощрениями и наказаниями.)

Не так давно мне написала женщина из Вирджинии, не согласная с моей критикой манипуляции чужим поведением: «Если мне нельзя ни наказывать (или хотя бы пригрозить), ни поощрять (то есть подкупать) собственных детей… то что же мне делать, когда моя почти трехлетняя дочь снова и снова вскакивает с кровати, хотя ей давно пора спать?» Прекрасный вопрос: давайте рассмотрим три возможных подхода к ситуации, когда ребенок не хочет лежать в кровати. Бихевиорист А предлагает пригрозить неприятными последствиями: «Если вы, барышня, не вернетесь в кровать, когда я досчитаю до трех, никакого телевизора в течение недели!» Бихевиорист Б предпочитает поощрение: «Дорогуша, если будешь спать в своей кроватке всю ночь до утра, я куплю тебе того медвежонка».

А вот не сторонник бихевиоризма просто не понимает, как вообще можно предлагать решение, не разобравшись, по какой именно причине ребенок отказывается лежать в кровати. С ходу приходят в голову несколько возможных вариантов объяснения такого поведения. Может, ее кладут спать слишком рано и она просто не устала? Может, ей не хватает времени с родителями и кажется, что именно вечером так отлично посидеть в обнимку или поболтать? Возможно, она еще не успокоилась после того, что произошло за несколько часов до сна, и ей нужно проговорить и обсудить все события дня, чтобы их как следует осознать? У нее под кроватью монстр? Или она просто слышит, как в соседней комнате кто-то разговаривает? (Вспомнит ли кто-нибудь из моих читателей, как в детстве всегда казалось, что все самое интересное начинается именно тогда, когда нужно идти спать?)

Я сейчас лишь пытаюсь показать, что мы не знаем, в чем проблема. А решения, предлагаемые бихевиористами, и не предполагают, что мы должны это выяснить. Похоже, они тут действуют по принципу «к чему лишние вопросы»: в конце 1980-х был популярен рекламный ролик какой-то марки пива с подобной ключевой мыслью. Вот почему модель поощрений и наказаний так популярна и так неэффективна в долгосрочной перспективе. Оптимальное решение будет зависеть от того, чем именно объясняется поведение девочки. (И поэтому так сложно бывает найти простой ответ на вопрос, что же считать альтернативой вознаграждениям.) Поощрения – это вообще не решение: это уловка, хитрость, способ на время снять остроту проблемы, не вдаваясь в ее причины. Поощрения не дают возможности разобраться в сути дела[172].

В известном смысле эта критика не нова. Десятки лет назад такую позицию отстаивали фрейдисты, утверждая, что поведенческая терапия работает лишь с симптомами, но не с самими проблемами и что представляющие первопричину эмоциональные трудности все равно обязательно проявятся в виде нового симптома. Но чтобы понять, чего именно не хватает в подходе бихевиористов, не нужно даже быть психоаналитиком. Не все действия человека объясняются его подсознательными желаниями или детскими страхами, но, пока мы стремимся контролировать чужое поведение с помощью подкупа или угроз, мы точно не решаем основную проблему.

Давайте представим, что в классе есть ученик, который постоянно опаздывает на урок или уходит в свои мысли, когда учитель что-то объясняет или рассказывает. Такое поведение может указывать на то, что ребенку не удается разобраться в предмете, хотя он и пытался, возможно, потому что не хватает знаний или навыков, или из-за того, как учитель излагает материал, или по каким-то еще причинам. Какой бы ни была реальная проблема, мы не решаем ее, если просто обещаем награду за пунктуальность и внимательность (или угрожаем наказанием). Если ученику не удастся показать более высокие результаты, награды он так и не получит, из-за чего с немалой вероятностью лишь больше отстранится и начнет считать себя неудачником.

Это же справедливо и в отношении ситуаций в профессиональной среде, причем независимо от рода деятельности. Внезапное падение качества работы сотрудника может быть связано с личными проблемами. Если человек систематически показывает весьма посредственные результаты, это может означать, в частности, что задача сформулирована неверно или в этой организации сотрудников делают ответственными за то, на что они не могут влиять. Устраивая балаган и пытаясь вовлечь в него коллектив («Расскажем, какие великолепные призы мы подготовили для тех, кто повысит эффективность своей работы!»), вы никак не решаете основной проблемы и не способствуете изменению ситуации. Часто для того, чтобы понять, что именно происходит, не нужно быть психологом: достаточно лишь приложить немного усилий в правильном направлении, а не просто размахивать перед сотрудниками пряником.

Вот еще пример, на этот раз из области социальной политики. Замечая, что подростки из бедных семей часто бросают школу, некоторые предлагают платить им дополнительно за регулярное посещение занятий, при этом сокращая пособия тем, кто бросает школу, и даже угрожая вовсе прекратить выплаты семьям, где родителям не удается заставить детей вернуться в школу. Не будем обсуждать сейчас этическую сторону подобной тактики[173]; меня удивляет неготовность разбираться с реальными причинами, по которым подросток, особенно из бедного района, может решить бросить школу. Вместо того чтобы анализировать системные причины бедности или непонимания пользы школьного образования, ответственные лица решают манипулировать поведением подростков с помощью кнута и пряника. И если семья серьезно нуждается, такие методы и правда могут заставить подростка на время вернуться в школу. Но основную проблему это, разумеется, не решает.

Некоторые бросаются раздавать или обещать поощрения просто потому, что им не терпится получить результат, пусть даже недолговечный: внимание таких людей сосредоточено на видимом результате, а более глубокие вопросы их волнуют значительно меньше. Другие же искренне считают, что все эти фундаментальные проблемы просто не важны. Основной принцип бихевиоризма, на котором часто и основывается решение о применении соответствующих стратегий, предполагает, что человек лишь сумма всех его действий. Измените поведение, и проблема решена. Один автор очень лаконично определяет бихевиоризм как «мешанину из внутренних мотивов и внешних проявлений»[174]. Но я говорю даже не о том, что теория бихевиористов неверна: я утверждаю, что ее применение непродуктивно. Отказываясь работать с основной причиной проблемы, мы оставляем ее нерешенной.

Я вовсе не утверждаю при этом, что те, кто использует поощрения, непременно так бесчувственны или недалеки, что не видят более существенных факторов или не хотят ими интересоваться. Учитель, используя журнал с оценками как инструмент угрозы (предполагая, что стремление получить пятерку или страх схватить двойку мотивирует), может при этом осознавать, что ребенок плохо учится из-за того, что в семье его унижают, и, возможно, даже собирается с этой проблемой разобраться. Моя цель – не обвинить всех, кто использует поощрения, а проанализировать возможные следствия этой ограниченной стратегии. Сами принципы поведенческой психотерапии предполагают исключение из рассмотрения факторов, которые могут оказаться важнейшими. На практике методы поведенческой терапии мешают тем, кто их применяет, даже обратить внимание на такие факторы. И это еще одна причина, по которой попытка мотивировать людей с помощью поощрений будет неэффективной стратегией.