Награды безвредны

Наконец, бихевиористы предпринимают попытки оспаривать различные аргументы о нежелательности поощрений. На обвинение, что популярный бихевиоризм носит контролирующий характер, выдвигается возражение, что, во-первых, вообще все везде контролируется, осознаём мы это или нет, а во-вторых, что поведенческие технологии сами по себе нейтральны, поскольку их можно использовать и в ту, и в другую сторону (что снимает все упреки в их адрес). Эти аргументы я рассмотрел в главе 2.

На эмпирически подтвержденные доводы, что применение факторов внешней мотивации ведет к снижению внутренней мотивации, некоторые бихевиористы отвечают, что масса людей продолжает успешно заниматься своим делом даже при том, что их за это вознаграждают, и это доказывает, что поощрения не всегда подрывают интерес к делу. «Выдающиеся достижения всегда приносят внешние награды некоторого рода… [и тогда как] выдающиеся деятели поддерживают свою мотивацию?»[993]

Если по сути, то обе части этого утверждения вызывают вопросы. Природа и степень внешней награды, которую всегда приносит достижение, на деле могут быть самыми разными. Плата за работу – далеко не то же самое, что зависимость оплаты труда от достигнутого. Неожиданное признание постфактум – совсем не то же, что обещание награды за хорошо выполненную работу. В обоих противопоставлениях последний вариант предполагает конкретное поощрение, которое, по всей вероятности, воспринимается как контроль и подчеркивает, что здесь задействована контингенция цели-средства (обусловленность последствия, то есть награды, результатом работы), и в этом случае мы несомненно вправе ожидать, что внутренняя мотивация пойдет на спад. Когда поощрения (а особенно деньги, которые могут и вообще не восприниматься как награда за достижение) менее значимы и их возможно «отвязать» от выполняемой работы, у нас нет оснований прогнозировать снижение мотивации. А то, что в этом случае снижения мотивации не происходит, не аргумент, опровергающий общий принцип.

Вторая часть утверждения предполагает, что упорное занятие каким-либо делом подразумевает наличие у субъекта внутренней мотивации для этого. Как я попытался объяснить в приложении Б, такое предположение несправедливо. Многие люди продолжают заниматься каким-либо делом и даже вполне компетентно, но не находить в нем никакого для себя удовольствия. Может быть, они занимаются этим только потому, что по-прежнему получают внешнюю мотивацию, и продолжат работать, пока это положение вещей сохраняется. Другой вариант – они могут так сильно усердствовать из настоятельной, необоримой потребности показать, на что способны. Этого последнего должно быть достаточно, чтобы работа выполнялась, но жить так – удовольствие сомнительное, и совсем не то, чего мы желали бы для наших детей, а кроме того, это никак не свидетельствует, что поощрения не оказывают пагубного влияния на внутреннюю мотивацию.

После всего сказанного я все же не думаю, что это возражение можно полностью отмести. Некоторые люди бесспорно сохраняют внутренний интерес к своему делу, невзирая на попытки при помощи стимулов контролировать уровень исполнения или вовлеченность. Стоит вспомнить, что психологические принципы не действуют механистически, как не действуют всегда и везде единообразно. Если некоторые люди способны на протяжении многих лет ежедневно выкуривать по две пачки сигарет и при этом не жаловаться на здоровье, то непременно найдутся и способные стойко переносить внешнюю мотивацию и при этом сохранять внутренний интерес к работе. Бывает. Но если речь о том, как обращаться со школьниками, сотрудниками или кем-то еще, то нам следует учитывать разные вероятности. Я убежден, что мы обязаны избегать действий, имеющих высокую вероятность отрицательно повлиять на внутреннюю мотивацию.

На аргумент о влиянии наград на мотивацию бихевиористы еще иногда отвечают тем, что пытаются несколькими разными способами придраться к точности формулировки самого аргумента. В главе 5 я рассмотрел три таких способа: утверждать, что эффект возникает, только когда поощрения обусловлены задачей, а не уровнем ее выполнения; утверждать, что эффект может сглаживаться, когда людям дана возможность самим распоряжаться в вопросе награждения; утверждать, что эффект возникает, только когда поощрения используют длительное время вместо того, чтобы в какой-то момент отменить их. (Как ни нелепо, а некоторые бихевиористы говорят также, что исследования, показывающие пагубное воздействие поощрений, некорректны, поскольку их объекты не получали наград в течение достаточно длительного периода.)

В дополнение к этому выдвигается еще пять возражений против результатов упомянутых исследований.

1. Влияние на мотивацию, как говорят иногда, «кратковременно и ограничено»[994]. На этот счет см. примечание 208 или зайдите в любую среднюю школу и послушайте, как ученики, чтобы уяснить, стоит ли тратить силы на заучивание того или иного материала, осведомляются, будет ли он включен в контрольную работу.

2. Некоторые говорят, что потенциально разрушительны только материальные награды, как, например, деньги, игрушки или лакомства, тогда как символические награды, вроде золотых звезд или знаков отличия за хорошую учебу, как утверждают бихевиористы, не только более «естественны» и просты в плане присвоения, но еще и почти по определению безвредны. Подчеркивая, что грамота, которой детей наградили за слаженную работу в команде, стоит недорого, один исследователь утверждает, что это всего лишь показывает учащимся, что «учитель гордится ими и доволен их совместными усилиями. И что в этом ужасного?»[995]

Отвечу на это так: хотя одно исследование и правда установило, что символические награды причиняют меньше вреда внутренней мотивации маленьких детей, чем материальные поощрения[996], немалое число исследований доказало, что есть основания считать, что внутренний интерес подрывают оба типа наград. В конце концов, вредность внешней мотивации обусловлена не его меновой стоимостью или практической пользой, а статусом внешнего стимула (см. главу 5). А этот фактор сохраняет свою силу в той же мере, когда мы поощряем кого-либо знаком отличия, как и когда мы даем награду в виде пиццы или кучи денег.

Обсуждая это, есть смысл помнить, что если бихевиористы отступают на рубежи символических наград перед лицом неопровержимых доказательств, что материальные поощрения особенно деструктивны (или если выясняется, что применять их долгое время непрактично), то это, вероятно, объясняется тем, что основы их теории внушают им, что лучшее, на что можно рассчитывать, – это замена одного типа подкрепления другим, а исходная посылка здесь заключается в том, что какая-либо форма контроля необходима всегда[997]. Тем из нас, кто отвергает эту посылку, нет нужды стараться спасти одну из разновидностей наград, настаивая, что она менее разрушительна, чем другие.

3. Бихевиористы часто отвергают возможность того, что применение наград таит угрозу внутренней мотивации, по той причине, что они отвергают само существование внутренней мотивации. Те из их стана, кто более склонен к доктринерству, доказывают, что словосочетание «внутренняя мотивация» следует брать в кавычки, чтобы сразу было видно, что это понятие само по себе вызывает сомнения. Для них аксиома, что всякое поведение зависит от обстоятельств окружающей среды, и это должно означать, что для феномена, который принимается за внутреннюю мотивацию, просто еще не вскрыты соответствующие внешние подкрепления.

Один автор настаивает, что «на самом деле об этой форме “внутренней” мотивации известно очень мало и главным образом потому, что ее трудно охарактеризовать»[998], имея в виду, что суть внутренней мотивации трудно понять, будучи зажатым в концептуальных рамках бихевиоризма. Кое-кто пытается затолкать ее в эти рамки, переиначивая определение внутренней мотивации на такое: «Простая форма условного подкрепления, когда стимулы, ассоциирующиеся с задачей, увязаны с одобрением, похвалой или какой-либо другой формой подкрепления», – или утверждая, что это поведение, которое «контролируется случайными внешними наградами»[999].

В этот момент становится ясно, что перед нами неопровержимая догма: если ученый вступает в полемику в твердой уверенности, что «все поведение в конечном счете инициируется внешней средой»[1000], то сколько аргументов и данных ни приводи, все равно этого будет недостаточно, чтобы продемонстрировать ему существование подлинно внутренней мотивации. (Обратите внимание: это совсем не то же самое, что утверждать, что на практике не всегда просто разделить внутреннюю мотивацию и внешнюю – с этим можно охотно согласиться. Однако нельзя отрицать эффекта, который конкретный пример внутренней мотивации может произвести на конкретный пример внешней.)

4. Некоторые бихевиористы весьма специфически критикуют исследования, посвященные влиянию поощрений на мотивацию. К спорным вопросам, по их мнению, относятся: обоснованность сравнения одной группы испытуемых с другой, чему они противопоставляют мониторинг мотивации индивидуально каждого испытуемого, степень, в которой известен первоначальный интерес объекта к задаче, различие между эффектом от заранее обещанной награды и той, что дается[1001]. Читателю придется самому оценить вескость этой критики, я же отмечу только, что на протяжении более двух десятков лет результаты, полученные в самых разных экспериментальных условиях, раз за разом неизменно подтверждали базовый вывод о характере влияния поощрений на мотивацию.

5. Наконец, бихевиористы и своими силами провели ряд исследований, исходя из той гипотезы, что внешняя мотивация не окажет какого-либо отрицательного эффекта, и получили именно такой результат. (Примечательно, что кое-кто из тех же самых теоретиков, которые оспаривали существование внутренней мотивации, вознамерились показать, что присуждение наград не подорвет ее.) Я нашел четыре таких исследования, где испытуемыми выступали дети, но доверять этим исследованиям трудно, поскольку количество участников составило пять, шесть, девять и три ребенка[1002]. Большее, что мне удалось выяснить, – это что пагубного эффекта наград на взрослых испытуемых (студентов вузов) не смогли выявить только два исследования, в одном из которых участвовали всего три человека[1003]. К условиям экспериментов, которые проводились в рамках этих исследований, можно предъявить и другие претензии[1004], но факт, что в силу одной только вероятности (без учета прочих факторов) можно предположить, что некоторые из очень большого числа исследований могут и не подтвердить даже очень прочный и обоснованный вывод. Думаю, что если рассматривать весь свод исследований в целости, то человеку широко мыслящему будет очень трудно отрицать, что, обещая людям поощрения, мы рискуем снизить их неподдельный интерес к тому делу, за выполнение которого их вознаграждают.

Очень мало споров в области социологии могут быть раз и навсегда разрешены к согласию и удовольствию всех, кто ломал в них копья. Несмотря на более чем сотню опубликованных исследований, остаются разногласия по поводу определения ключевых терминов и того, что считать решающими доказательствами. Мало кто из бихевиористов прочитает эту книгу или любую другую, которая оспаривает применение наград (и парадигму, которая толкает людей на их применение), и объявит, что пришло время поискать новые направления исследований. Также я не уверен, что большинство педагогов, родителей или руководителей, привыкших говорить «Сделай так – и получишь вот это», вдруг решат, что пора отойти от этой практики. И все же я надеюсь, что даже тот читатель, который не примет всех приведенных здесь аргументов или усомнится в смысле и значении тех или иных процитированных мною исследований, сможет тем не менее решить, что этих свидетельств достаточно, чтобы поставить под сомнение набор взглядов и привычек, которые каждый день глубоко влияют на наши жизни.