Россия на распутье

Грустно быть вынужденным рассматривать народ с патологической точки зрения, но полезно взглянуть правде в глаза и посмотреть на нацию так, как доктор осматривает пациента, страдающего от серьезной болезни. Чем больше наша привязанность, тем неприятнее должен быть диагноз, тем более настойчивым лечение. Россия находится в настоящий момент в болезненном, ненормальном состоянии, и остается единственная надежда на то, что организм так силен, что переживет потерю крови и лихорадку. В истории всех великих наций бывают времена упадка: во Франции – во время 100-летней войны, в Англии – между 1640-м и 1650 годами, в Германии – в 30-летнюю войну и в начале XIX века, в Италии – в течение долгих столетий. Все эти страны пережили несчастье разложения, чтобы затем снова добиться силы и единства. Крупный немецкий философ Фихте выразил, что просвещенный патриот чувствует в такие смутные времена. В 1807 году после унижения под Иеной и Тильзитом он смог заметить движение к лучшему будущему и обратиться к моральной силе побежденной нации.

Если мы возьмем историю России, то обнаружим аналогию нынешнему состоянию в Смутном времени – периоде анархии, последовавшем за пресечением рода Ивана Грозного. Тогда, как и сейчас, в Москве правил лжецарь, исконный враг попирал землю, владел крепостями, беспощадно опустошал провинции, уничтожал цвет нации и стремился вырвать с корнем многовековую веру страны. Тем не менее 15 лет (1598–1613) Смутного времени оказались преддверием времени возрождения и процветания. Давайте надеяться, что восстановленные силы окажутся здоровее сейчас, когда общение легче, а возможности политиков шире. Хотя мы должны помнить, что не дни и недели отмеряют жизнь наций, а годы и десятилетия. Французской революции уделено всего несколько страниц в учебнике истории, но в действительности Франции потребовалось около 11 лет, чтобы преодолеть ее последствия.

Чтобы лучше понять нынешнее состояние России и найти правильную точку зрения для его оценки, нужно прежде всего отметить, что оно подготовлено сложной и долгой социальной дисгармонией.

Ни одного из событий последних лет не достаточно для того, чтобы объяснить страшную ожесточенность борьбы и полное безразличие к тому, чего требуют здравый смысл и инстинкт самосохранения. Конечно, нельзя недооценивать влияние военных событий. Несомненно, ужасные обстоятельства, истощившие и людские, и материальные ресурсы страны, вызвали жесточайшую реакцию против всех лидеров, которых можно было заподозрить в империалистических склонностях.

Россия потеряла больше людей в этой войне, чем какая-либо другая страна, и хотя в отношении к численности населения эти потери идут после французских (в России 1 млн 700 тыс. убитых и 7 млн раненых и пропавших без вести; во Франции – i млн убитых), страны Антанты должны признать, что российский вклад «пушечным мясом» в общее дело был более чем полновесным, не говоря уже о стратегическом значении участия России в войне в первые три года. Не только битва на Марне обратила ветер против немцев, но и давление с Востока. Лорд Френч682 признал, что в конце 1914 года все на Западе смотрели на Россию как на спасителя от грядущей катастрофы, и разделение сил центральных держав, что было следствием борьбы против России в 1915 году, несомненно, способствовало успешному исходу войны в большей степени, чем какое-либо другое событие. Но использование народа в качестве пушечного мяса – обоюдоострый меч. Люди, невежественные и покорные, начинают испытывать вполне понятное отвращение к тому, чтобы быть раздавленными колесницей Джагернаута683 по приказу некомпетентного правительства, чья безответственность обесценивает самые героические жертвы.

Также нельзя заставить их полюбить союзников, которые не хотят помнить о дружеской услуге, когда, наконец, одержана победа. Нежелание народа нести тяготы войны, без сомнения, было использовано Лениным и его немецкими сообщниками в полной мере.

Но усталость от войны и разочарование ее исходом не достаточны, чтобы объяснить, почему началась новая, более страшная война. Война, где русский режет горло русскому, ищет союзников среди иностранцев, призывает латышей, китайцев, венгров и немцев разрушать русские города, убивать родственников и бывших друзей, уничтожать порядок, благосостояние, само свое существование в бесконечной битве. Большевики и их друзья в Западной Европе утверждают, что эта жестокая борьба вызвана социальным противостоянием между классами. Радикальные лидеры марксистского интернационала рассчитывают, что мировая революция вызовет последнюю битву в войне. В своей резолюции, принятой на второй конференции в Циммервальде в 1915 году, они заявляют: «Мы […] стоим не на почве национальной солидарности с эксплуататорским классом, а на почве международной солидарности рабочих и классовой борьбы. […] Эта борьба является также борьбой за свободу, за братство наций, за социализм».

До известной степени это предсказание исполнилось. Всюду можно увидеть ужасный образ Калибана, который готов разрушить общественный порядок и цивилизацию. Немецкие радикалы выбрали Спартака, восставшего раба, символом своего движения684. Венгерские максималисты захватили власть в надежде, что с помощью русских большевиков они зажгут пожар в Центральной и Западной Европе685. Революционеры, провозглашающие насилие – итальянские и французские социалисты – пытались поднять всеобщее вооруженное восстание против ненавистной буржуазии. Даже в Англии бесцеремонные возмутители общества – Э. Д. Морел686, Понсонби687, Филипп Сноуден688 – хотят использовать страсти толпы и подготовить почву для революции. Печатный орган так называемого «Союза демократического контроля» кратко излагает «идею», которую он требует воплотить в реальность в России, в следующих словах: «Раскалывают человечество не случайные расовые отличия, не национальные и политические границы. Такое разделение искусственно и условно. Истинное различие – классовое. Человечество разделено на два класса – собственников и неимущих. Массы лишенного собственности класса, пролетариата, более или менее апатичные, удовлетворены существующим положением по большей части потому, что культивирующим дух национализма собственникам удалось заставить пролетариат враждовать между собой. Класс собственников следует лишить власти, которая должна целиком и полностью перейти к пролетариату до тех пор, пока не придет то время, когда собственники не склонятся перед неизбежным. И тогда классовые различия исчезнут».

Но эти фантазии– чистой воды ребячество по сравнению с триумфальным зверством русского коммунизма. И в Москве, и в Петрограде сумасшедшие педанты, вроде Ленина, и преступники, наподобие Петра – «красного маляра», нашли лучшую почву для своей деятельности. Чрезвычайка (чрезвычайные комиссии) намного превзошла свой образец – старую «Охранку» (охранное отделение). Чувственные демоны режут и истязают ближних под звуки мандолин и пианино. Юные девушки из среднего класса (буржуа) принуждаются к удовлетворению сексуальных потребностей комиссаров и матросов. Китайские наемники демонстрируют искусство восточных пыток на русских «заложниках». Все классы общества порабощены диктаторами, которые прикрываются именем пролетариата. «Хитров рынок» или площадь, где собирается московское «дно», занял место буржуазной Думы. И хор нетерпеливых западных радикалов выражает свою симпатию и восхищение: Manchester Guardian, The Nation689, The Daily News, The Westminster Gazette и другие газеты, защищая большевиков, показали, как просто для так называемых радикалов превратиться в поклонников деспотии. Указывают на Робеспьера690 как на идеального вождя революции, близкого по духу Ленину и Троцкому691. И такие высказывания исходят из уст людей, которые настаивают, что они верят в «демократию», в «свободу мысли», «равенство перед законом», «свободу вероисповедания» и т. д. Они, очевидно, забыли, что Робеспьер подготовил почву для Наполеона. Но русским либералам не так легко забыть тех, кто считает встречу в Принкипо и эвакуацию Одессы разумной мерой692 и сковал усилия британского правительства по оказанию помощи патриотам, которые сражаются за единство и свободу России против наиболее беспощадной и гнусной тирании, когда-либо виденной миром. По существу, альянс, который хотят установить между западными социалистами и русскими коммунистами, является не только лицемерным, но и бессмысленным. Положим, что им удастся сделать усилия русских патриотов напрасными и добиться признания правительства Ленина. Возможно ли, что Советы согласятся с западными демократами и будут действовать в одном направлении с ними? Разве они не видят, что Германия открыто расставляет сети в Восточной Европе, готовя реванш? Или как опаснейший враг России, Пауль Рорбах, выразил это: «Россия – для большевиков, а большевики– для нас!» Не должны ли западные демократы понять, что если только они склонятся в пользу красной диктатуры, всякий договор с ними будет уважаться большевиками лишь до тех пор, пока это им выгодно. Положим далее, что патриотическое движение преодолело интриги и клевету и победило, а Деникин, Колчак693 и Юденич694 освободили страну после стольких лет кровопролития и голода. Будет ли тогда Россия смотреть с благодарностью и надеждой на западных либералов? Их политика ни честна, ни умна. Она показывает только одно, что западный либерализм обанкротился. С каждым днем он оттесняется на задний план из-за своего неопределенного положения между воинственной силой консерваторов, которые защищают изжившую себя европейскую культуру, и социализмом, который, несмотря на разрушения и замешательство, угрожает и расчищает место для нового общественного порядка. Большая партия Гладстона695 не имеет лидеров и программы. Ее сторонники ищут убежища в арьергарде обеих противоборствующих сторон. Для русских патриотов, однако, немыслимо отказаться от борьбы за цивилизацию и свободу. Они не могут позволить уничтожить редкие остатки образованных классов ради идеи коммунизма или уступить империалистической реставрации в битве за права человека.

Есть люди, которые не верят в жестокость большевиков из-за противоречивых свидетельств, как будто может быть хоть малейшее сомнение в том, что они [большевики] вообще не обращают внимания на элементарные требования гуманизма и справедливости. Бессчетными свидетельствами британских, скандинавских, французских, бельгийских беженцев из России пренебрегают, потому что какие-то квакеры получили разрешение оказать помощь отдаленным районам и потому что американских агентов обвели вокруг пальца хитрые комиссары. Заявляют, что белые проводят жестокие репрессии, как будто можно ожидать снисхождения от людей, чьи родители, братья и сестры были убиты, и как будто случайные эксцессы белых могут сравниться с массовыми убийствами невинных людей красными. Защитников единства России клеймят как контрреволюционеров, чья цель – царизм, как будто такие люди, как Чайковский, Бурцев, Савинков, Панина696, могут быть заподозрены в симпатиях к старому режиму, как будто они всей своей жизнью не доказали свою верность идеалам права и свободы. По-видимому, злые силы побудили прогрессистов объединиться с врагами морали и цивилизации. Тайна большевизма была открыта в двух словах одним из их лидеров Григорием Нестроевым697: «Почему ложь бесчестна?» – спрашивает он. «Что такое моральная нечистоплотность?» и т. д. Его философия находит наилучшее выражение во фразе: «Что есть человек? Кусок мяса, и все» [134] .

Почему же низшие классы в России с таким ожесточением восстали против своих господ? Увидеть причину этого нетрудно. Новое поколение российских собственников и образованных классов искупает грехи своих отцов и их заслуги. Оно страдает за слишком долго откладываемое освобождение крестьян, за жестокость и коррупцию помещиков и чиновников, за заброшенное народное просвещение, но также и за железную дисциплину прошлого, за патриотические устремления солдат и чиновников, за строительство городов, железных дорог и фабрик. То решение, которое принял плотник, было слишком радикальным для большинства людей, которые не шли в ногу с развитием. Народ надломлен политической слабостью правительства и временным распадом страны. В этом отношении события последних лет – точная параллель национальной катастрофе в конце XVI века.

Ситуация в общих чертах ясна для любого мыслящего человека, но конкретные проявления упадка заслуживают более внимательного изучения.

Одна из причин того, что русские солдаты, рабочие и крестьяне проявили жестокую ненависть к своим офицерам, помещикам и чиновникам, может крыться в стремлении русского правительства ввести в стране достижения западной цивилизации. Историческое дело Петра Великого было абсолютно необходимо для будущего развития нации. Оно было сделано с поразительной силой и таким же поразительным успехом, но оно заключало в себе наиболее опасные последствия. Оно разделило общество на две части, и социальное противостояние между бедными и богатыми, между подчиненными и начальниками стало противостоянием между двумя культурами. В то время как высшие классы устремились к западным идеалам, науке и формам правления, низшие классы оставались жить в старой московской культурной среде, средоточием которой являлась национальная церковь. Один из наиболее последовательных русских радикалов Александр Герцен уже в 1850 году указал на пагубные последствия этого явления. Он указывал, и не без основания, что реформы царя Петра поставили трудящиеся классы России в более изолированное и безнадежное положение, чем до того.

Всякий из приехавших в Россию должен был заметить яркую культурную противоположность – достаточно было взглянуть на прохожих, чтобы убедиться в этом: большинство ходит в длинных кафтанах, напоминающих платья, рубахах и сапогах, но изредка можно увидеть офицеров, служащих и чиновников, одетых по-европейски. Внешний вид указывает на глубокие культурные различия, которые так велики, что кажется, что они – граждане разных стран. Надо заметить, что образованные русские очень рано осознали это и были склонны признать, что культурный уровень масс имеет свою собственную и особую ценность. Именно эта точка зрения объясняет движение так называемых славянофилов, следствием которого стало образование «народной партии» (народников). Славянофилы, которых не следует смешивать с панславистами – группой людей, мечтавших о федеративном союзе между славянскими нациями, как школа сформировались во времена правления Николая I, в 1840-50-е годы, и должны рассматриваться в связи с романтической реакцией на сухой рационализм эпохи Просвещения. Ведущие мыслители школы – Иван Киреевский, Константин Аксаков – считали, что великий русский народ сохранил единую веру и моральные основания жизни, которые западные люди растеряли в своей религиозной и политической борьбе. Они противопоставляли западное стремление к материальному благосостоянию, собственнический индивидуализм и его ярко выраженный интеллектуальный дух сосредоточенности русской культуры на отношении человека к Богу, потребности в совместной деятельности и социальной справедливости, безразличию к формам управления. В этой теории было немало сентиментализма, и она не выдерживает научной критики, но она показательна, как выражение желания «обратиться к истокам» и обрести национальную стойкость в прямом соприкосновении с большими массами народа. С точки зрения этой школы, каждую независимую нацию нужно изучать отдельно от других, и общемировые концепции не могут заменить анализа национальной психологии. Народные мысли и обычаи, согласно И. Киреевскому, так же нельзя изменить, как и взрослый организм. Когда романтическое увлечение религией и фольклором исчерпало себя полностью, народники стали апеллировать к народной мудрости. Теперь начали изучать важные экономические и социальные особенности нации. Русские, в особенности великороссы, воспринимались как нация, предназначенная перекинуть мост в век социализма. Способность русского народа думать и действовать как слаженный хор теперь была прославлена, как дарованная Богом черта национального характера, которая найдет свое место в экономическом развитии. Но и это утверждение нельзя принять как факт. Верно только то, что народ, который был предметом всех этих красивых теорий, шел своим обычным путем, нисколько не затронутый анализом этих доктрин, их мнимым своеобразием. Но значение этого движения в том, что было осознано, что воссоединение «классов и масс» (заимствуя выражение англичанина Гладстона) на общем культурном основании было необходимо, чтобы социальные и политические реформы принесли плоды.

Земства, которые были созданы при Александре II, подготовили почву для взаимодействия и настоящего понимания. Усердие, с которым эти организации взялись за решение проблемы народного просвещения, свидетельствует об их здоровой рассудительности и практических способностях. К несчастью, старые бюрократы сделали все что могли, чтобы остановить эту спасительную работу, а война и революция разразились в стране в то время, когда меры по культурному примирению только начали приниматься.

Теперь не осталось ничего другого, кроме как извлекать предметные уроки. Похоже, что Россия не избежит тяжелейших испытаний. Коммунисты показали свою полную неспособность управлять страной. У них нет ни одной созидательной идеи. Примером тому служит их борьба против капиталистической экономики, против индивидуальной предприимчивости, морали, семьи и религии. Вся их мудрость заключается в использовании капитала, который накапливался поколениями рабочих. Ни величайшая нищета, ни ужаснейшее разрушение не играют для них роли. Они вполне могут продлить свое правление при помощи насилия и подкупа голодного населения едой, но достичь какого-либо положительного результата не удастся знахарям, которые не понимают, что социальный процесс органичен, а не механистичен, и что нельзя вырезать среднее сословие из тела нации, не вызвав ее смерти.

Но сейчас, когда тысячелетнее государство, которое было разрушено несведущими массами, оказалось в состоянии войны всех против всех, крестьяне начали понимать ценность того национального государства, которое с их помощью было разорвано на куски. То презрение, с которым относятся к русским окраинные народы, которые своим существованием обязаны защите русского государства, тоже хорошая плата за обучение для великороссов. Нет сомнения, что сильнейшая и наиболее одаренная нация в Восточной Европе даже после кровавой бани большевиков восстановит свой дух и могущество. Невозможно сказать, сколько времени потребуется России, чтобы восстановить свое разрушенное здание, но она, конечно, преодолеет последствия случившейся катастрофы. Недальновидные политики, которые сейчас осыпают русских насмешками, должны лучше проанализировать свое положение и подумать, какими средствами они располагают, чтобы воспрепятствовать возрождению России. Едва ли возможно, чтобы США, Франция или Англия выступили против восстановления сильной, свободной и демократической русской республики.

На деле свободное и демократическое развитие страны – единственная политика, которая может привести к возвращению ее величия и благосостояния. Династические и олигархические элементы старой России потерпели сокрушительное поражение, когда Сухомлинов698 послал солдат из крестьян без оружия и амуниции против немцев, когда высшие генералы позволили целой дивизии утонуть в болоте, когда Штюрмер и Кассо699 во имя самодержавия растоптали земства и университеты. И хотя военная дисциплина и авторитет должны, несомненно, играть большую роль в борьбе за существование России, ясно, что необходимо больше, чтобы обеспечить ее возрождение. Также ясно, что помещики не смогут получить назад свою собственность, которую захватили крестьяне. Концентрация сельских жителей на ограниченных участках земли была злом, которое нужно было исправить через систематическое и свободное расширение доступа к земельной собственности. Сейчас, когда класс помещиков, которому уже освобождением крестьянства в 1861 году был нанесен серьезный удар, попал в катастрофическое положение, единственный выход из трудностей– дать им возможную компенсацию за утраченную собственность и помочь снова начать работать на благо государства в качестве предпринимателей или чиновников. Но главной целью новой политики должно быть распространение просвещения. Глупо было бы строить большой дом только из камня, без извести. Хотя архитекторам и удалось бы возвести несколько этажей, первый же шторм разрушил бы здание до основания. Очень трудным заданием будет просвещение народа, но оно поможет объединить нацию и создать прочные связи, которые выдержат новые испытания и материальные трудности. Но эта задача должна быть решена, и те, кто знаком с высоким идеализмом, который воодушевлял русскую интеллигенцию, с широкими скрытыми силами и выносливостью народа и богатыми природными ресурсами страны, не теряют надежды на счастливый исход.