Задачи совещания

В прочитанной перед собранием общества «Единая Россия» в конце апреля лекции, основные положения которой были опубликованы в майском номере «Contemporary Review»654, я рискнул предположить, что Временное правительство в скором времени будет обязано искать поддержки в выражении общественного мнения, которое позволило бы ему противостоять давлению, оказываемому незаконным, но влиятельным Советом рабочих и солдатских депутатов. Мне казалось, что подходящим местом для такой общенациональной демонстрации была бы Москва, древняя столица, которая уже неоднократно действовала как объединительный центр во времена великих смут.

Время такой великой манифестации настало, и мы уже сейчас наблюдаем замечательное собрание различных организаций: Государственной думы, советов, городских дум и губернских управ, научных организаций, профсоюзов, промышленных и торговых объединений, члены которых съехались для того, чтобы обсудить с правительством нужды народа. По сути, эта ассамблея напоминает один из Соборов старой Московии, разновидность Etats Generaux655, собираемых иногда царем для совета и поддержки в важных делах. Такие ассамблеи не имеют парламентской или законодательной власти, но имеют вес, как собрания представителей от всех частей страны. Нет надобности проводить аналогию слишком далеко, потому что, несомненно, существует много жизненных различий между этими древними собраниями и нынешним совещанием. Прежде всего Временное правительство далеко не обладает неоспоримой властью царей. Фактически главной целью совещания является помощь в восстановлении общенациональной власти и сосредоточение общественного мнения на определенной политике.

Уже сам факт такого собрания является чрезвычайно характерным для современного момента. Начнем с того, что необходимо было заполнить брешь, созданную практической невозможностью созыва Учредительного собрания, выборы в которое намечено провести на основе наиболее совершенной и всеобъемлющей системы избирательного права, охватывающей мужчин и женщин, гражданских лиц и солдат. Помимо этой формальной причины, обращение к русским организациям вызвано попыткой правительства сдержать споры и разногласия искренним заявлением об огромных трудностях и серьезных опасностях положения. Это призыв к национальному согласию против партийных раздоров. Наконец, совещание знаменует собой признание того факта, что государство не колода карт, которую можно тасовать и раздавать как угодно, а историческое, живое тело – организм; что государственные деятели должны считаться не только с изменчивым количеством, но и с организованными силами.

Прогресс политического образования

Эти положения имеют огромную важность, даже если совещание не приведет к немедленному прекращению вражды между различными партиями. Они важны как симптомы прогресса в политическом образовании, приобретенного, увы, ценою ужасных предметных уроков. Определенно, это способ подхода к политическим проблемам, отличный от наивных попыток поспешно приступить к немедленному решению наиболее сложных вопросов общественного права, социальной реформы, равновесия национальных и государственных потребностей, международных отношений и т. д. Вместо слепой веры в революционное воодушевление и нервозной горячки, настаивающих на противоположном всему тому, что делалось прежде, народ призывают подумать и сосредоточиться на жизненно важных проблемах, подготовить почву для более или менее отдаленного Учредительного собрания.

Многие, если не все, понимают, что пришло время прекратить «разрушительную работу революции», чтобы укрепить ее положительные достижения. Многие социалисты и радикалы начинают понимать, что презренная буржуазия может быть полезной пролетариату и что было бы безумием для России растоптать ее тонкий слой образованных людей для того, чтобы уравнять общество на отметке tabula rasa656. Думают даже о необходимости противопоставить общественную силу разрушительным действиям национальностей, включенных в государство, но забывших о своих обязанностях по отношению к освобожденной и освобождающей России. Чувствуют, что интересы республики требуют насильственного утверждения суверенной воли и принудительной власти.

Все это банальные истины, но за них должны бороться и постичь их после тяжелых испытаний народы, которые долгое время были лишены их прирожденного права на свободу. Московское совещание представляет собой, несомненно, огромный шаг в этом отношении и является предвестием великого будущего.

Нам едва ли стоит надеяться на большее. Если органическая жизнь такого исторического образования, как Россия, должна в конце концов отстоять свои права, то не следует забывать, что с другой стороны существует закон полученного импульса, который управляет как физическими657, так и социальными силами. Не похоже, что безрассудный интернационализм, безответственная агитация за радикальные меры, недальновидные национальные требования, ожесточенная партийная вражда исчезнут завтра лишь потому, что народ в целом все более становится усталым и раздраженным, и потому, что ответственные лидеры предупреждают о пропасти впереди. Наделе обрывочные телеграммы, которые приходят к нам сюда, доносят больше диссонирующих звуков, чем гармоничных мелодий. Мы слышим об обвинениях Керенского кадетами658, об отставке Савинкова659, о несогласии Корнилова с социалистами660, о воздержанности украинской Рады661, о провокации максималистов662, о шатании и борьбе.

Неотложные нужды россии

И все же курс, намеченный для совещания, кажется ясным и разумным. Конституционные проблемы и конструктивные социальные реформы следует отложить до созыва Учредительного собрания. Наиболее неотложные нужды финансового положения, продовольственного снабжения и транспорта, армейской дисциплины на фронте и в тылу, последовательного и добросовестного сотрудничества – таковы в настоящий момент пункты гигантской задачи русского правительства и русского народа. Будем надеяться, что влиятельные группы – патриотически настроенные социалисты, кадеты, лидеры крестьян, земские работники – смогут объединить свои усилия, чтобы возродить государство. Московское совещание не обещает полного выздоровления, но оно отмечает важный поворот к лучшему.

В конце концов, мыслящим социалистам должно быть ясно, что, как заметил В. Маклаков в одной из своих речей, если бы народ был поставлен перед выбором между революцией и Россией, он выбрал бы Россию, даже если бы это означало установление диктатуры. С другой стороны, есть основания надеяться, что такой решительный человек, как генерал Корнилов, понимает, что он не сможет служить России, не приняв в расчет влияния демократических течений. Он поступил мудро, выступив не только против деморализации в армии, но и против попыток контрреволюции.

Лучше всего, если бы была проведена реорганизация правительства, в котором кадеты и другие консервативные силы были бы представлены более решительными людьми, чем сейчас, в то время как такие выразители экстремистских теорий, как Церетели и Скобелев663, были бызаменены такими деятелями, как Плеханов и Бурцев.

Но это слишком большие надежды, и действительная история, по-видимому, представит более пестрое развитие. И все же политические перспективы становятся яснее. Придет время, когда Русская революция научится подражать Французской революции, определившей судьбу современной Европы. Свобода – великая идея, но чтобы жить, она должна воплотиться в живом государстве, и достижение свободы ценой подчинения юнкерам и анархистам – не для России.